Соло тишины - стр. 24

Однако Вадим не мог позволить себе оставаться здесь дольше, он поспешил последовать тем же маршрутом, которым шёл злоумышленник, чтобы успеть на все три места возгорания за один вечер.

Сверил время по часам – промежуток между первым и вторым преступлениями составлял не более получаса, а значит у преступника всё было тщательно спланировало и обдумано заранее, и делал он всё чрезвычайно быстро, никакие сомнения не останавливали его. Видимо движимый какой-то особенной яростью, злоумышленник уже не мог передумать или удовлетвориться одним поджогом – хотел совершить всё задуманное немедленно, прямо за один вечер. Полицейский не сомневался – найдут его очень быстро. Да у него и сейчас уже были основательные предположения, оставалось их только проверить и сопоставить друг с другом. Важным ему порой в своей работе казалось другое – понять причины, которые толкнули человека на столь отчаянный шаг, и ещё важным было доказать, что сделал это именно тот, на кого указывают все очевидные факты.

Собака, которую Вадим сам про себя непонятно почему окрестил чебурашкой, увязалась за ним – он даже окликнул её таким прозвищем и видимо оно ей понравилось. Он же подумал, что она и в самом деле похожа на какого-то странного зверя, и вовсе не такая, какими мы привыкли видеть собак. Она больше не лаяла и пару раз вильнула хвостом – по-своему видимо приспосабливалась к идущему рядом человеку. А полицейский тем временем подумал о том, как весело было бы жить, если вместо номеров на домах и воротах люди писали бы кто на кого похож – даже интересно стало, что такое нелепое прочитал бы он о себе.

С такими мыслями Вадим уже перешёл через мост, оставив в другом измерении и тишину, и собаку, похожую на чебурашку… Город тотчас прогнал все нелепые мысли, от которых теперь становилось стыдно даже самому себе. Он размышлял, о чём же таком важном или наоборот пустяковом думал тот человек, который совершил все эти поджоги. Хотя были ли у него мысли? Или только отчаяние, одержимость и ярость властвовали над ним… А ещё может быть страх – от того, что кто-нибудь помешает ему. Почему-то стали интересны подробности. Например, залаяла ли собака, когда злодей бросил в окно роковую бутылку, и он даже удивился, почему сосед ничего об этом не сказал.

Теперь среди многоэтажек затеряться было легко и так же легко, наверное, от этого преступнику было творить свои злодеяния. Вадим подумал, что тот мог вовсе даже не опасаться никакого преследования, потому что никто здесь не обращал друг на друга особенного внимания, и может быть в самом деле надо было превратиться в какого-нибудь чебурашку, чтобы тебя заметили.

…Чёрное окно на третьем этаже зияло огромной дырой среди сотни других благополучных окон. Полицейский мельком посмотрел на пожарную лестницу, откуда действовал злоумышленник, и зашёл в подъезд.

Это была шумная малосемейка, и такой разный шум, раздающийся со всех сторон, казался столь навязчивым и неприятным, что вошедший поморщился. По мнению многих, в таких домах селились люди далеко не благополучные, и это мнение теперь себя вполне оправдывало. Вадим позвонил в квартиру, соседствующую со сгоревшей, но ему ответили через дверь, что ничего не знают и не видели. Он позвонил ещё в две другие квартиры – услышал такой же ответ. Какая-то женщина, проходя мимо, сочувственно посмотрела на него и сказала: