Соло для пистолета с оркестром - стр. 12

– Пить надо меньше, – буркнул Глазов и вытер рот. – Водку зачем с Аркашкой пила? А теперь лезешь.

– Я чуть-чуть. Расслабиться. С ним поболтать приятно. Странно, что он еще не женат.

– Разборчивый слишком.

– Это хорошо, – она зевнула. Потом сказала: – Ну?

– Что ну?

– Любовь у нас будет? Я жду!

– Мажешься на ночь всякой дрянью, а потом любви хочешь, – разозлился он.

– Ну, знаешь! – не выдержала Светлана. – В конце концов, я тебя кормлю!

– Нет, это уже полное свинство! Как будто ты не видишь, что я и так мучаюсь! Вместо того, чтобы пожалеть, ты еще добиваешь! С Мельниковым целуйся!

Глазов взял подушку и ушел в кухню, на раскладушку. Ссора с женой укрепила его в принятом решении: достать большие деньги и швырнуть ей в лицо. «И с чего это ее так развезло?» – подумал Дмитрий, засыпая.

Прежде чем идти к Шумовой, Дмитрий решил убедиться в правильности своих ощущений, хотя ощущения – вещь нематериальная. На следующий день он проснулся с мыслью о том, что теперь у него есть дело. Работа и душевная тоска – вещи несовместные. Глазову надо было срочно достать те два фильма, снятые Андре Никольски, с которыми он уже сталкивался, и попытаться найти еще хоть один неизвестный ему фильм. Пока Глазов видел их только два. Но, судя по сюжету и времени показа, это были фильмы малобюджетные и не кассовые. Так называемое кино не для всех. Душевные терзания, психологические изыскания, долгие нравоучительные рассуждения о том, что хорошо, а что плохо… Словом, тоска.

Что тут поделаешь? Писатель Аким Шевалье был гораздо талантливее и удачливее, чем режиссер Андре Никольски. Пятьдесят процентов кинематографа держится на сюжете о Золушке, остальные пятьдесят составляет история графа Монте-Кристо. Все свое творчество Андре Никольски посвятил второму. Он честно выжимал из последних пятидесяти процентов все возможное. Создал образ героя-мстителя, человека бескорыстного и провозгласившего себя Судьей и Вершителем Судеб. В последнем Глазов убедился, найдя еще два фильма американского режиссера. Похоже, это было все, что снял Никольски.

Первым делом Глазов все их просмотрел, убив на это целый день. Историю друга-предателя и повесть о несовершеннолетней девушке, родившей ребенка, он уже видел раньше. Третий фильм Глазову не понравился совершенно. Это была история врача-убийцы. Семья эмигрантов, состоящая из отца, его двадцатипятилетней дочери и ее маленького ребенка, едва сводит концы с концами. И вдруг у единственного кормильца семьи случается приступ аппендицита. В больницу его кладут, но врач ждет денег за операцию и оттягивает ее, как только может. Но денег дочь найти не в состоянии. Медицина в Америке дорогая, а бедным эмигрантам лучше вообще не болеть, поскольку страховки у них нет и средств на лечение тоже. Кончается тем, что отец умирает, а женщина с маленьким ребенком оказывается на улице. И она вынуждена себя продавать, чтобы заработать хоть какие-то деньги. И то же письмо, адресованное неизвестному мстителю. Врача в итоге находят мертвым в собственном гараже, где он задохнулся от выхлопных газов.

Дмитрий сразу не мог понять, чем ему этот фильм неприятен. Он просто не получился, и все. Музыка, использованная в картине, была Глазову незнакома. Пожалуй, чересчур слащавая для такого злого сюжета. Солирует флейта, но порою ее заглушает оркестр. Глазов уже понял, что флейта – любимый музыкальный инструмент Андре Никольски. Но… Здесь надо было негодовать, а режиссер умилялся. Он с такой слащавостью снимал бедную маленькую девочку, несчастного ребенка, которого мать выставляла на улицу, чтобы принять очередного клиента, что Глазову стало противно. То, что происходило в больницах России, на самом деле было гораздо хуже. Дмитрий сам недавно столкнулся с бесплатной медициной, когда жена удаляла пресловутый аппендицит. В больнице, по месту прописки, запросили столько, что они предпочли платную клинику. Глазов так и не понял, зачем его жене выдали страховой полис, а когда возмутился, ему вежливо объяснили, почему надо за операцию заплатить. Хотите нормального отношения – платите деньги, не хотите платить, значит, вам плевать на свое здоровье. Слава богу, что Светлана недотянула до того момента, когда дело могло закончиться печально. Правда, долго потом возмущалась, что уплыли сбережения, отложенные на летний отдых. Нет, фильм Дмитрию не понравился. Какое, к черту, торжество жизни, когда медицина убивает? А как же клятва Гиппократа?