Солнышкин плывёт в Антарктиду - стр. 14

Солнышкин прихлопнул ладонью рот. Он выставил вперёд руку и хотел объяснить, что это не он – это какое-то недоразумение! Но победитель акулы тоже почему-то зажал рот, нагнулся, как будто хотел боднуть обидчика, и побежал по коридору.

Солнышкин сел на кровать. Он схватил подушку. И тут из-под неё выглянул угол маленького магнитофончика, который честно записал весь первый урок капитана Морякова.

– Вот чьи это штучки! – подскочил Солнышкин. Он натянул тельняшку и бросился искать Перчикова.

Возмущённый Солнышкин босиком мчался вверх по трапам.

Волны вспыхивали, словно на них устроили праздничный танец миллионы солнечных мотыльков. Но Солнышкин этого не замечал.

– Мало было ему шуток! Теперь потешается над друзьями!

Чертыхаясь, он несколько раз стукнулся пальцами о ступеньки так, что по ногам брызнуло электричество, и выбежал к радиорубке. Но Перчикова там не было.

То и дело подпрыгивая, Солнышкин помчался на корму. Несмотря на утро, палуба так накалилась, что пятки дымились.

Он обежал всю палубу и наконец остановился и притих. Возле камбуза слышались весёлые голоса.

– Вот это блины! – хвастался Борщик. – Встанет команда – проглотит их вместе с коком!

– А вот сейчас, – послышался голос Перчикова, – сейчас Солнышкин проснётся англичанином.

Было слышно, как радист жевал блин.

– Как это? – спросил Бурун.

– Как?.. – Перчиков не договорил.

Солнышкин вылетел из-за угла и возмущённо выпалил:

– Подстроил и ещё хвастаешься?

– Ваша светлость, а почему не по-английски? – усмехнулся Перчиков.

– Это не по-товарищески! – крикнул Солнышкин, подпрыгивая то на одной, то на другой ноге. – Знаешь, что за такие вещи делают?

Бурун и Борщик удивлённо переглянулись. Перчиков едва не выронил надкушенный блин.

– Слушай, Солнышкин, иди выспись!

– И пойду! – Солнышкин сердито повернулся на пятках, но вдогон получил по затылку такую затрещину, что волчком завертелся и ткнулся носом в облупленный носик Перчикова. – Так ты ещё драться?! – В глазах Солнышкина вспыхнуло короткое замыкание.

– Да ты что, спятил? – откликнулся Перчиков.

Но и ему достался такой шлепок в ухо, что загудели и небо, и земля, и палуба.

Он схватил Солнышкина за руку. Но теперь на них обоих сыпались удар за ударом. Рядом, прикрыв лицо фартуком, вертелся Борщик, а Бурун на четвереньках влетел на камбуз, и оттуда торчали только его ноги. Кажется, на палубе начиналась такая потасовка, какой боцман ещё не видел.

– Да хватит вам, хватит! – кричал он.

А Солнышкин, уже забыв обо всём и не обращая внимания на удары, размахивал тельняшкой и хлопал ресницами. Вокруг с шелестом вспыхивали алые, фиолетовые, зеленоватые крылья. В воздухе переливалась радуга: это, горя́ чешуёй, над палубой пролетали десятки настоящих летучих рыб. Они взмывали из океана и, перелетев через борт, долго-долго пари́ли над синевой.

– Дождь, рыбный дождь! – опешил Солнышкин.

Перчиков потёр ухо, Бурун открыл глаза, а Борщик, растопырив пальцы, бросился вперёд: «Лови! Держи!» – от него улетал великолепный завтрак для всей команды.

Рыбы за бортом продолжали летать, сверкать, трепыхаться. И только иногда на поверхности океана показывалась громадная серая туша. Там, гоняясь за косяком, веселился Землячок, который устроил для друзей маленькое тропическое представление.