Солнечный ветер - стр. 42
- Давида Коржицкого! Вы только что говорили! Известный политик, в парламентском комитете по транспорту и инфраструктуре был, а сейчас вообще, вроде, член делегации в Европарламенте. Популярный, между прочим, на политических ток-шоу первое лицо.
- Охренеть! – Наз присвистнул. – Да тут в кого ни плюнь, если не в депутата, то в олигарха попадешь.
- Назар! – призвала его к порядку сестра.
- Да не знаю я его.
- Но ты ж…
- Я ж! Я ж – подходил к Милане Брагинец.
- Не, ну ты наглец, каких мало! – опешила Дарина. – И давно тебя на моделей потянуло?
Именно потому, что она хотела стать моделью, у них когда-то и не сложилось. Нет, не поэтому, конечно. Но если бы не тот проклятый журнал. Если бы не его чертова ревность. Если бы не слишком длинный язык.
Он бы тогда приехал, как они договаривались. На несколько недель позже. Он бы ничего не знал про ее измену. И не факт, что эта измена вообще была бы, если бы он не наговорил ей всей той дряни, которую ни одной женщине не может быть приятно слышать. К тому же, совершенно незаслуженно – она ведь рассказывала ему, какая у нее мечта. Рассказывала, это его проблема, что он не услышал.
И тогда жизнь… наверное, жизнь была бы совсем другой.
Назар выдохнул горечь от несбывшегося одним коротким движением гортани и махом опустошил бокал. Коньяк обжег горло. И только после этого он наконец ответил сестре:
- Дядя Стах дружил с ее отцом, она однажды гостила у него в усадьбе. Подошел поздороваться. Да, я ее знаю, а Кривицкого – нет. Еще вопросы будут?
- Да Коржицкого, блин!
- Хоть Иванова, мне похрен.
- Что с тобой?
Шутки кончились. Дарина больше не смеялась. Она совсем ничего не понимала, а вымещать на близких – такая дурь… уже довымещался.
- Ничего, - проговорил Шамрай. – Ты прости. Я вызову такси и поеду. Чего-то развезло, коньяк паленый, что ли.
- А картина твоя?
- Ее завтра привезут, когда переоформят права собственности. Там все нормально. Повесим в офисе.
- Ты чудной. С тобой точно все в порядке?
- Более чем, Даринка. Надо выспаться, я ж на работе ночую, ты знаешь.
Дарина знала. Ничего ему не сказала. Молча согласилась, поцеловала в щеку и вернулась к Владу.
А Назар свалил домой, вот только спать у него не вышло.
20. 4.5
Под уютное мурчание Марты он валялся на кровати и пялился на огни в окнах дома напротив. Их постепенно становилось все меньше, и каждое следующее, погаснув, отсчитывало время до утра, пока он думал о том, что встанет, как в любой другой день, позавтракает любимым пирогом в любимой кофейне на крыше вон той трехэтажки, и поедет в офис, чтобы торчать там часов до одиннадцати. Если жить в таком ритме, то и не заметишь, что все катится к черту и дело не только в зверском недосыпе – нехрен окна считать, когда нормальные люди спят. Но в глаза будто бы повставляли спички. Вряд ли его спасет остаток ночи, когда он только и может что считать – какая разница, окна или вдохи с выдохами. Или секунды, пока мурчит Марта.
Часа в два он смирился с неизбежным и включил бра над головой. Кошка зажмурилась и юркнула вниз с матраса. Назар потянулся за телефоном, валявшимся на соседней подушке.
Он ненавидел себя за то, что сдался. Но у него не получалось, совсем не получалось забыть, забить и перестать думать о том, как пальцы «популярного политика» по-хозяйски легли на молочно-белую руку Миланы. С чего вдруг? Почему?