Солнечный луч. О чем молчат боги - стр. 43

– Рахон из Дааса, – коротко произнес пятый подручный.

Копья с нашего пути убрали, и мы прошли дальше. И больше пока впечатлений не было. Дома в харате стояли деревянные, каменных я пока не увидела, и стилем очень напоминали хорошо знакомые мне жилища тагайни. Впрочем, в этом-то ничего удивительного не было. Илгизиты принесли свои знания из прошлого, когда еще их предки илгизитами не были. И пока мы шли, я могла бы подумать, что мы всё еще бродим по таганам, если бы вдруг подвела память и я позабыла, что меня похитили и привезли в горы. В йарганат Дэрбинэ.

– А как называется жена йарга? – полюбопытствовала я. – Йаргани?

– Жена йарга, – ответил Рахон. – Женщины живут в дартане… Это часть дома, где живет жена йарга и другие его женщины. Жена управляет дартаном, и никто не смеет перечить ей. Она выбирает, кто из женщин будет ублажать йарга. Если он не желает наложницу, то призывает жену.

– Вот как, – хмыкнула я. – А как обстоят дела с наследованием?

– Только дети от жены.

– А если она не родила сына?

– Если йарг будет милостив, он прогонит эту жену и выберет другую. Может взять наложницу, а может жениться совсем на другой женщине.

– А если не будет милостив? – я остановилась и развернулась к илгизиту.

– Казнит, – пожав плечами, ответил тот.

– Какое варварство, – я удрученно покачала головой и продолжила путь. – Бедные женщины.

– Женщина йарга не может достаться другому, – строго пояснил мне Рахон, и я усмехнулась.

– Разумеется. Ему целый дартан, ей удавку. Восхитительный обычай! Кстати, – тут же заинтересовалась я. – А дозволены ли у вас отношения между мужчиной и женщиной до свадьбы?

– Нет, – коротко ответил пятый подручный. – И костров у нас не жгут, где бы молодые спаривались без разбора.

– Зато у йарга дартан, – усмехнулась я. – Полагаю, и у других мужчин имеются свои дартаны?

– Только у тех, кто благословлен Покровителем. Но они меньше, чем у йарга.

– Ну, разумеется, – покивала я. – А что с наказанием за неверность?

– Секут до смерти. Мужчину тоже секут, если он бросил семью, но до полусмерти, потому что он должен заботиться о жене и детях.

– Как мило! – воскликнула я. – А если надругательство? Если он взял женщину силой? Как тогда? Пальцем ему погрозят или снова ее до смерти?

– Тихо, – прервал меня Рахон. – Потом поговорим, мы уже пришли.

Всё еще полная негодования, я посмотрела в ту сторону, куда указал илгизит. Мы вновь стояли перед каменной стеной, и за этой стеной черной громадой возвышался дом, тоже каменный. Рассмотреть его толком я сейчас не могла, но была уверена, что это дворец йарга, потому что перед закрытыми воротами и на стене стояли воины. И это был пока единственный каменный дом на весь харат, который городом можно было назвать с великой натяжкой. Впрочем, я могла изначально неверно истолковать это слово – харат, и под ним подразумевалось просто большое поселение.

– Помни, что ты обещала, – шепнул Рахон. – Ни слова об Урунжане и его милости. Моя власть здесь невелика.

– Ни слова, – подняв руку, шепнула я. – Клянусь моей верой в Создателя.

– Аш-шити, – зашипел пятый подручный.

– Я же шепотом, – ответила я укоризненно. После подняла руку и сделала жест, будто закрываю рот на ключ.

Илгизит с минуту сверлил меня пристальным взглядом, а после повел к воротам. Я шла рядом и размышляла. Зачем Рахон притащил меня сюда? Ни за что не поверю, что не было иного места поближе, где мы могли бы остановиться на постой. Но мы прошли еще половину равнины, промчались по порогам и оказались еще дальше от цели нашего путешествия, точнее, моего похищения. Зачем было вести меня во «дворец» йарга, где влияние пятого подручного невелико, рискуя не исполнить волю махира?