Солнечный луч. О чем молчат боги - стр. 31
Глава 4
Мне казалось, что дорога в горах будет если и не хуже, то такой же изматывающей, как и путь через Иссыллык. И пусть Рахон уверял в обратном, и можно даже было ему довериться, потому что он ходил тут много раз, но я считала иначе. А потому покидала грот не в лучшем расположении духа, однако вскоре была вынуждена признать, что доверять можно даже илгизитам. Хотя бы в отношении знания ими родной местности.
Так вот, лезть вверх почти не приходилось, да и на отдохнувших ногах идти было легко. И вскоре я уже охотно разглядывала весьма впечатляющий и величественный пейзаж. Поначалу голые скалы, над которыми кружили две птицы. Их большие широкие крылья были раскинуты в стороны, и ветер нес их в необозримой небесной синеве. Выше птиц были только облака.
– Как хороши, – произнесла я, глядя на птиц. – Кто это?
Мои спутники дружно посмотрели вверх. Акмаль быстро потеряла интерес к обитателям скал. Рахон, щурясь на солнце, тоже теперь не сводил взгляда с птиц, а Эмселах ответил:
– Шангары, – а затем пожал плечами, – обычные птицы.
– Они прекрасны, – сказала я и, приставив ладонь к глазам, приостановилась, чтобы лучше их разглядеть. – Это пара, да? Они охотятся?
– Присматривают за птенцами, – сказал Рахон и обернулся ко мне: – Как любопытно, Ашити. Тебя не взволновали настоящие чудеса, но на простых птиц ты, кажется, готова любоваться бесконечно.
– Так они и есть чудо, – заметила я и улыбнулась. – Значит, там их гнездо, а в нем птенцы? – После поглядела на пятого подручного: – Много откладывают?
– Пять яиц самое большее, – ответил он. – Чем больше птенцов, тем тяжелей их сохранить. Одного-двух можно унести, если три, то третий погибнет, как четвертый и пятый. А шангар никогда не бросит кладку. Он не будет выбирать птенцов, которых хочет сохранить, потому что защищает всех, а значит, может погибнуть весь выводок.
– Если они теряют птенцов, – снова заговорил Эмселах, – шангары плачут.
– Да, очень жалобно кричат, – кивнул Рахон. – На всё воля Покровителя.
Я снова поглядела на крылатых родителей и вздохнула, ощутив жалость. Однако тут же появился новый вопрос:
– Кто охотится на птенцов?
Махари, снова шедшая первой, обернулась. Ее взгляд таил недоумение и насмешку, моя тяга познать Белый мир во всех его ипостасях была ей непонятна. Эмселах в этот раз промолчал, отдав право просвещать меня своему учителю. И так как дорога стала достаточно широкой, чтобы по ней могли пройти два человека, обогнал и пристроился рядом с дочерью великого махира. Из этого я сделала вывод, что мой вопрос навел илгизита на какую-то мысль и он решил быть ближе к Акмаль, чтобы защитить ее в случае опасности. А может, я и ошиблась. Мне это было малоинтересно, и я посмотрела на Рахона, с которым теперь тоже шла рядом.
– Шангары гнездятся на вершинах скал. Выбирают самые недоступные места, но кое-кто туда забраться может. Есть два хищника, которые могут угрожать выводку. Первый, тоже птица, – хаюн. Он поменьше шангара, но более юркий и наглый. Схватит птенца и забьется в какую-нибудь расщелину. Шангарам его не достать. Будут кружить, кричать, но спасти птенца не смогут. Второй – зверь. Фангаш. Фангаш хорошо лазает по скалам, у него такая шкура, что даже стрелой тяжело пробить. Он забирается в гнездо и съедает весь выводок. А еще урх…