Солнечный луч. О чем молчат боги - стр. 27

Как он там? Что делает в эту минуту? Тоскует ли по мне так же сильно, как я по нему? Наверное, да. Наши чувства созвучны друг другу. Но в чем еще я была уверена, так это в том, что миновавший день был прожит моим супругом не впустую. Получив от меня неизвестные в уравнение, дайн уже приступил к его решению. И каким путем пойдет ясный разум Танияра, я не бралась сказать. Ему не требовалось подсказок и наставлений, всё это наш правитель получил еще в период обучения. Теперь же стремительно двигался вперед, освобождая скрытое в нем, что было недоступно многим в Белом мире из-за закоснелости убеждений. Дайн Айдыгера шел собственным путем, и я была счастлива идти рядом с ним, быть соратником, помощником, другом, а главное, любящей его женщиной.

– Однажды я вернусь к тебе, – прошептала я, открыв глаза. – Однажды мы соединимся, и уже никогда наши пути не разойдутся. Танияр…

– Ашити.

Вздрогнув от неожиданности, я обернулась и увидела Эмселаха. Он стоял за моей спиной и держал в руке миску с варевом. После протянул ее мне и, не дожидаясь какого-либо ответа, развернулся и ушел к костру. Я посмотрела на глиняную миску в своих руках, усмехнулась и последовала за учеником пятого подручного.

Акмаль, казалось решившая спать, уже ела. Она подвинулась ближе к огню, скрестила ноги и сосредоточенно работала ложкой, глядя в свою миску. Разговаривать она, похоже, была не настроена. Впрочем, никто и не заговаривал с махари. Рахон ел свою порцию, Эмселах, взяв свою миску, отошел в тень и устроился там. Я присела на тюфяк, зеркально отобразила позу Акмаль и принялась за ужин.

– Завтра дорога будет лучше, – неожиданно заговорил Рахон. – Во второй половине дня мы придем в Дэрбинэ, там переночуем, а следующим утром отправимся в Даас.

– Почему не завтра?

– Если завтра пойдем, то подниматься придется в темноте. Опасно, – ответил пятый подручный.

– Понятно, – кивнула я и продолжила трапезу.

И снова его дар бессилен. И вроде бы родные места, дорога, известная до мелочей, но идти опасно. Очередные жуткие создания Илгиза, которых нельзя трогать? Хотя… Это же путь в самое сердце Дэрбинэ, в вотчину великого махира. Возможно, подъем в этот каменный город и вправду сделан настолько неприступным, что даже свои не могут пройти по нему, когда им заблагорассудится. Даже любопытно увидеть этого «патриарха» и оценить его возможности. Впрочем, поглядеть было интересно не только на каменный Даас, но и на поселения на равнине Дэрбинэ, как и на столицу илгизитов с тем же названием. Но только в целях расширения кругозора и не больше.

– Наелась, – ни на кого не глядя, произнесла Акмаль, вырвав меня из размышлений. – Буду спать.

– Не оставит тебя своей милостью Покровитель, – ответил ей Рахон.

И я тут же полюбопытствовала:

– То есть вы отвергаете и прочих духов, не только Создателя?

– Они на стороне Урунжана, – ответил пятый подручный.

– А Великую Мать?

– Мы чтим Мать, – сказал Эмселах. – Она родила нас и всё, что видно глазу.

– Как интересно. – Я отставила опустевшую миску и подтянула колени к груди. После обняла их руками и продолжила: – Значит, вы отвергаете Белого Духа, своего создателя, но Илсым все-таки отдаете должное.

– Да, Урунжан слепил первого человека из снега, – мягко произнес Рахон, – но вдохнула в него жизнь Праматерь.