Солнце внутри - стр. 17
– Я знал! – отдернул он руки, вытер губы тыльной стороной запястья и громко хлопнул в ладоши. – Я знал, что не зря выбрал именно тебя! Ты умнее своих сородичей аналогичного возраста. Куда умнее! Ты готов!
– К чему готов? – испугался я.
– Готов вместить в себя идею! Готов стать моим учеником! Преемником, если так хочешь!
– Учеником? – зацепился я за понятное слово и слегка расстроился. Ассоциации с ним были не самые отрадные.
– Да! Но не бойся! Никаких оценок, нудных уроков и контрольных, – заверил меня Барон. – Все, что от тебя требуется, – это всего-навсего твоя душа!
– Душа?!
Я уже начинал сам себе казаться полоумным, но не мог перестать отзываться эхом на ключевые слова Барона. Сказать, что я был смущен, было не сказать ничего.
– Ладно, оставь душу себе, так и быть, – согласился не на шутку возбудившийся Барон. – Мне нужны только твое доверие и твое безоговорочное подчинение.
– Под… – начал я, но взял себя в руки и перезагрузил вопрос. – Простите, но я не совсем понимаю, что вы от меня хотите.
Широкими шагами Барон обошел диван и встал по другую сторону журнального столика, так что мне тоже пришлось развернуться.
– Я не хочу, а предлагаю! – воздел руки к потолку Барон. – Я предлагаю тебе тайну! Секрет! Разве этого недостаточно, чтобы броситься к моим ногам и благодарить меня?
Я смотрел на него все тем же озадаченным взглядом, хотя слова «тайна» и «секрет» уже серьезно заинтриговали меня и побороли нарастающую мнительность.
– Что ты хочешь? – раздраженно вздохнул Барон и упер кулаки в бока. – Жизнь в страхе или без?
– Без, – дыхнул я.
– Ты хочешь быть рабом или королем?
– Королем, – улыбнулся я блаженно.
– Подчиняться или подчинять?
Я почесал за ухом.
– Ты хочешь подчинять, – подсказал Барон.
– Подчинять, – кивнул я покорно.
– Так вот знаешь, в чем самая великая тайна? Как всего этого достичь?
– Какая? – прошептал я с круглыми глазами, и в ладонях моих защекотало.
Зависла драматичная пауза. Воздух в гостиной загустел и побагровел.
– Нет, – вдруг поник Барон.
От напряжения и разочарования я покрылся холодным потом. Воздух вновь стал прозрачным.
– Сперва надо рассказать тебе о моих исследованиях, а то ты ничего не поймешь, – сказал Барон.
С маячащей на руке Виртуэллой он прошел к своему дивану и плавно опустился на него.
– Слезь, – дернул он локтем, и птица перепрыгнула на подлокотник.
– Знаешь, – вздохнул Барон и потер глаза двумя пальцами, – в тот момент, когда я понял, что смерть – это цель всего человечества, а время – путь, ведущий к ней, я стал пристально всматриваться в окружающих меня взрослых. Вот они пьют чай, болтают и смеются, с важным видом уходят на работу – с замученным приходят, вот безмятежно спят или лежат на диване… Одним словом, живут свою более-менее скучную жизнь. Иногда веселясь, чаще скучая или злясь… Но я не находил намеков на то отчаяние, которое казалось мне неотъемлемым фоном жизни того, кто знает, что умрет. Что каждая минута, каждая секунда, каждый шаг, движение и даже мысль приближают его к смерти. Понимаешь? Как они могли оставаться безразличными к этому? Именно это мне виделось в их поведении. Безразличие…
Барон вновь взялся за свою сигару, втянул дым и кратко глянул на меня, словно только что вспомнив о моем присутствии. Я еле заметно кивнул в знак того, что я еще не совсем отключился.