Солдаты Апшеронского полка: Матис. Перс. Математик. Анархисты (сборник) - стр. 129
Оказалось, она забралась под стол на полевой кухне и там от страха заснула.
На следующий день Вадя ободрился:
– Так теперь всё поле наше, во как.
Королев два дня думал об этом. При полном безденежье было разумно дождаться урожая, его продать и на вырученное отправиться дальше. Но что-то подсказало Королеву, что всё это может обернуться просто капустной диетой. И он решил двигаться дальше.
СII
После вьетнамцев они тяжело работали на картошке – окучивали, тяпали, собирали в бутыли колорадских жуков, заливали керосином рябую шевелящуюся массу, закладывали хворостом, сухим бурьяном, поджигали – долго потом переминались и прыгали, растаптывая по периметру бегунов.
Жизнь в лагере «Ветерок» сама по себе была безобидной, но безрадостной. Бригадир их – предводитель бичей – был человеком с такой походкой, по которой было ясно, что он никогда не умрет. Он придирался к Королеву из одного только внешнего вида, из-за всклокоченного страстного взгляда, будто бы вопрошавшего: «Где я?! Что здесь?!»
Один раз он послал его вместе с учетчицей оптовой базы на поля подсчитать количество затаренного укропа, ящики с которым были составлены друг на дружку для погрузки у самого берега Оки.
Учетчица – молодая красивая девушка, белокурая, с тонкой нежной кожей, в синем рабочем халатике и белой косынке, – с интересом взглянула на необыкновенного бича. Пока шли через поле, пока срезали через овражек, Королев надышался близостью. И когда, нагнувшись подсчитать число ящиков в стопке, увидел голое на уровне глаз женское колено, в глазах его что-то ослепительно помутилось, и он едва сумел отвернуться, чтобы не укусить, – выпрямился с пылающим лицом и больше не смотрел.
Вскоре вразвалку подскочил грузовик, с подножки спрыгнул бригадир – сбитый сухой мужик с узкими глазами и твердым ртом. Он с ходу саданул Королеву в пах – и подмигнул учетчице:
– Ну что, Верка, женихался к тебе профессор?
Стоя на коленях и закрывая пах руками, Королев видел это голое, еще более желанное колено, край халатика, начало бедра, листок в клетку, свесившийся с блокнота, исчерканный бледными цифрами.
– Ничего, пускай живет, – тихо проговорила девушка.
Всё же в полях было несколько развлечений. Прежде всего сам простор возбуждал странность ощущений. Жили они в одном из шиферных домиков, оснащенных двухэтажными полатями на восемь человек. Вдоль комнаты шла труба парового отопления. Нижние места под ней занимали блатняки. За домиками находилась спортивная площадка, покрытая рифлеными резиновыми плитами. По торцам стояли баскетбольные щиты и гандбольные ворота.
За площадкой сразу вздымался горизонт, застеленный полями. Ночью над горизонтом не виднелось ни огонька, только звезды.
Однажды Вадя откуда-то принес конский череп. Он что-то долго возился с ним, весь день чистил, гладил, оттирал песком, обливал водой. Когда стемнело, он взобрался с ним к баскетбольному щиту, установил на самом ребре верхотуры, но прежде зажег свечку, накапал, прикрепил. Погода была пасмурной – и вот в этой тьме полей, едва-едва угадывавшихся по неясно откуда взявшемуся свечению облаков, на этом самом краю земли и бездны воссиял гигантский черный конь с огненной гривой и лучистыми столбами света, бившими из глаз.
Королев содрогнулся, закурил – и долго еще смотрел на этого несущегося по небосводу черного коня.