Солдаты Апшеронского полка: Матис. Перс. Математик. Анархисты (сборник) - стр. 122
Тогда он направил на нее свою «трубу Вуда» и вполголоса стал убеждать:
– Соль тебе в глаза, подлюка, зачем людей грабишь? То, что ты человеку сейчас наговорила, пусть на твоего мужа перейдет. Оставь деньги на земле и не воруй.
Цыганка посерела от испуга.
Озираясь и посматривая вверх, она видела, что ни рядом, ни ближе, чем в ста шагах, никого не было.
Спокойный голос Королева раздавался у нее над ухом.
Перекрестившись, цыганка подбежала к своим товаркам.
Те стали поправлять платки и беспокойно перекладывать детей с руки на руку.
Королев перевел рупор в их сторону.
– Зачем людей грабите, мерзкие, – шепнул он.
Цыганки заозирались и побежали. Через час вернулись. И быстро-быстро посыпали место монетами и купюрами.
– Сыпь, не жалей, – потребовал Королев, вновь наведя с Надиной спины рупор.
Цыганки стали доставать деньги из юбок. Вадя крякнул и пошел прямо на цыганок, которые уже бежали с проклятого места.
XCVI
Наконец почистились, снарядились и отправились электричкой с Киевского вокзала. Королев приобрел билеты. Прикинув, сколько не жалко потратить, он сэкономил и купил только до Крекшина.
Шевеля губами, Вадя важно рассмотрел билеты. Две бумажки спрятал в зарукавную нычку, другую протянул Королеву. Но вдруг убрал в рукав руку, буркнул:
– Посеешь еще. У меня живее будет.
На выезде из Москвы они нагнали лиловые лохматые тучи, сгущавшиеся по ходу поезда в клубящуюся черноту.
Рушился ливень, молнии метались во всех окнах вагона, треск поглощал шум поезда.
На полном ходу в полупустой вагон, заливаемый в заклинившую наискось форточку, влетела обломанная ветка, полная мокрых листьев.
Надя, прижимавшая альбом Матисса к животу, подобрала ее и провела у лица.
Ветка пахла дождем и листвечным ветром.
Листья трепетали от напора воздуха из окна.
Не чувствуя запаха, Королев смотрел на Надю, словно на отлетевшую часть своей души, уже потерявшую связь чувства.
Поезд вырвался в солнце, окно засверкало травой, листвой, каплями, летящими с телеграфных проводов, которые волнами бежали за вагоном.
В Крекшине Королев повел друзей за поселок, в лес, пробрался к речке.
За автомобильным мостом, на котором стоял столб с синей табличкой «р. Незнайка», он стал оглядываться и, когда мост пропал из виду, остановился на первом песчаном пляжике.
Посмотрел на обоих:
– Раздевайтесь мыться. Песком тереться, мылом мылить. – Королев поднял перед собой в воздух и опустил в траву кусок детского мыла. Вадя набычился и стал раздеваться. Королев ушел в лес. Приметив неподалеку муравейник, вернулся.
Вадя и Надя, голые, стояли в реке.
Королев изумился красоте тел.
Вадя намыливался. Надя трогала ладонями воду и медленно охватывала свои плечи.
Скульптурное тело Вади поворачивалось сухими мускулами, плечистым корпусом, узловатыми сильными руками – под большой мокрой головой – на фоне реки, слепившей прыгающими, дрожащими бликами.
Надя, видимая против солнца, стояла задумавшись, поглощенная видом мелкой бегущей воды.
Вдруг Королев покраснел, хлопнул себя по шее и поднял с травы одежду.
Он вернулся в лес, разделся и с солнечной стороны разложил вещи вокруг горы муравейника, привалившегося к стволу сосны.
После чего сам прыгнул в речку, выше по течению – и стал спускаться к друзьям, барахтаясь на мелкоте и планируя, зависая над дышащими бочагами.