Солдатский крест - стр. 18

Валентин и бойцы рядом с ним ошалело смотрели на происходящее перед ними. На их глазах, перед их восхищенными взорами, ставшая родной до боли тридцатьчетверка победно расправилась с двумя немецкими танками, сделав по ним три метких пушечных выстрела. На широкой и вытянутой поляне полыхали огнем немецкие танки. А невозмутимый и непобежденный Т-34, только что повергнувший в дикий страх и смертельный ужас своими действиями гитлеровцев, громко урча мотором, подминая сломанные деревья, развернулся и через полминуты скрылся где-то в лесном массиве.

– Видели! – радостно закричал пулеметчик, обращаясь к своим товарищам.

Валентин обернулся в его сторону. Широкая улыбка возникла в эту секунду на его лице.

– Отходим! – прервал общую радость сержант и поднялся.

Подгоняя всех остальных жестами, он побежал в глубь леса, удаляясь как можно дальше от места боестолкновения танков. Бойцы направились за ним. Метров через триста, преодолев лесные заросли, они остановились, чтобы отдышаться. Еще одной причиной остановки было обнаружение ими раненого красноармейца-артиллериста, голова которого была замотана окровавленным бинтом. Тот брел, шатаясь, опираясь на стволы деревьев, и ничего не понимающим взглядом озирался по сторонам.

– Контузия, – заключил сержант, остановившись прямо перед ним.

Красноармеец протянул к нему руку и что-то невнятно произнес. Потом приподнял глаза и сказал уже более отчетливо:

– Все погибли! Весь взвод! Накрыло нас!

– Это с позиций сорокапяток, товарищ сержант! – прокомментировал слова бойца Валентин. – Слева от нас огонь вели по танкам и бронемашинам!

– Да, геройски сражались ребята! – добавил к сказанному пулеметчик, разглядывая обнаруженного в лесу артиллериста.

– И пали все смертью храбрых, – тихо произнес сержант, сразу после этого громко выкрикнув, обращаясь к Валентину: – Сафронов!

– Я! – отозвался тот.

– Доставь бойца к нам на позиции и передай санитарам. Сам оставайся там же. Возвращаться к нам не нужно.

– Есть! – немного уныло ответил ему молодой солдат.

Уходить назад, оставлять группу, отправленную взводным в разведку, ему никак сейчас не хотелось. Он поймал боевой кураж. Завелся как воин от вида победоносного сражения танкистов, которое воочию наблюдал всего пять-семь минут назад. А за час до того сам уничтожил не менее пяти гитлеровцев, ведя огонь из своей винтовки с оптическим прицелом, чем открыл свой личный снайперский счет.

Взяв бойца под локоть, он повел его рядом с собой, ориентируясь в лесу по ярко светящему солнцу, лучи которого отчетливо пробивались через кроны почти голых, по сезону лишенных листвы деревьев. Слева, издалека, довольно глухо из-за плотности зарослей, он услышал звук сильного взрыва. Направление его он определил как то самое место, где должны были догорать поверженные огнем тридцатьчетверки немецкие танки.

– Снаряды внутри, видать, рванули! – с улыбкой произнес он, обращаясь к послушно бредущему рядом артиллеристу.

Тот из-за контузии никак не реагировал на его слова и просто следовал вперед рядом с ним, ведомый под руку, опустив голову вниз.

Справа, не так далеко от них, тоже что-то сильно ударило, напомнив Валентину уже знакомый ему выстрел орудия танка Т-34. Он тут же стал искать глазами источник его появления. Увидел просвет между деревьями, очевидно, ведший в направлении к шоссе, которое сегодня утром обороняла его рота, погибший взвод противотанковых пушек и несколько тридцатьчетверок, что вели огонь скрытно, из засады. Он тут же двинулся туда, отклоняясь от намеченного направления движения, рискуя не выполнить приказ сержанта и не довести контуженного артиллериста до санитаров.