Соль под кожей. Том первый - стр. 4
— По-моему, это ты, и тут написано, что Валерия Гарина, победительница международного литературного фестиваля, дочь Александра Гарина, известного политика и мецената. Правда, фотка стремная.
Меня начинает мутить, потому что это фото мне хорошо знакомо. В нашей семье было не принято вести активную публичную жизнь, если только это не касалось правильных вещей - учебы, благотворительных мероприятий, участия в общественной около политической жизни, чтобы это помогало отцу набирать баллы перед выборами. Поэтому моих фото в сети было крайне мало, и в основном они всплывали на электронных страницах газет, среди прочих, освещающих деятельность моего отца.
На фото, которое смотрит с экрана телефона, у меня растрепанный вид, бесстыже задранное чуть не до трусов платье, дырка на колготках, из которой безобразно торчит разбитое в кровь колено. А выражение лица такое…
Тошнота подскакивает к самому горлу. Я знаю, что на этот раз не смогу ее сдержать, и мысль о том, что я стою по пояс в воде и буду плавать в собственной рвоте, подстегивает выбраться на берег. Волшебным образом даже умудряюсь переставлять абсолютно деревянные ноги. Когда подбираюсь ближе, незнакомец протягивает руку, чтобы помочь, но я игнорирую подачку. Он сделала все, чтобы испортить даже этот полностью прогнивший день.
Вываливаюсь на берег.
Падаю коленями в песок и мой желудок исторгает из себя то немногое, что в него попало за последние дни - дешевый растворимый кофе, черствый бутерброд с сыром, несколько кислых яблок, которые удалось найти на дереве в какой-то подворотне. Не так уж много, но меня рвет добрых несколько минут, пока живот не становится настолько пустым, что любой позыв трансформируется в болезненные колики.
Я обессилено переворачиваюсь на спину, пытаюсь отдышаться и сплюнуть непонятно откуда взявшийся песок в горле. Над головой возникает рука с железной флягой, в которых обычно носят горячительные напитки, и хоть меня тошнит от одной мысли про алкоголь, я все равно делаю пару глотков. К моему удивлению, внутри обычная кола.
— Прикинь? - как будто поддакивает моим не озвученным мыслям незнакомец. - В моей жизни есть только одна страсть.
Он пару раз чиркает зажигалкой, давая понять, о чем речь.
— Та фотография… Я не пьяная и никогда ничего не принимала. Просто мне стало очень плохо. Не знаю почему. Может, просто несвежие креветки и…
— Зачем ты оправдываешься? - перебивает мой лепет незнакомец.
В самом деле - зачем?
— Я не знаю, как она попала в сеть, - все-таки упрямо продолжаю свою никому не нужную исповедь. - Там точно не было журналистов. Но, может, кто-то из прохожих заснял? Я правда не знаю. Оно было сделано за месяц до того, как отец… как отца…
До сих пор не могу набраться смелости произнести это вслух: «… до того, как как отца бросили в тюрьму».
— Я даже не знала о его существовании.
— Самое паршивое фото вдруг всплывает в самый «подходящий» момент. - Мой собеседник снова растягивает слова как жвачку.
— Дерьмо случается, - произношу затертую до дыр фразу.
— Правда в это веришь? - Он хмыкает и, проиграв атрибутом своей единственной страсти, капитулирует и закуривает. Но на этот раз дым от его сигареты уже не кажется таким тошнотворно горьким. - Знаешь, русалка, я голодный. Вставай, покормлю тебя чем-нибудь, от чего тебя стошнит чем-то более благородным на вид.