Соль и серебро - стр. 3
Кто это сегодня – Райан? В последний раз, когда я его видела, он пожелал мне спокойной ночи, спускаясь в подвал. Сейчас Райан машет мне своим стетсоном с улицы. Я открываю окно и высовываюсь наружу.
– Что ты делаешь? Четыре утра! – ору я, не заботясь о соседях.
– Есть проблема с животным! – орет он в ответ.
В его голосе есть приятная вибрация, которая вызывает приятную вибрацию у меня в животе. Я вздыхаю. «Проблема с животным» – это кодовая фраза, обозначающая оборотня.
– Ну так разберись с ним! – говорю ему я.
– Впусти меня, Элли!
– Нет, пока у нас проблема с животным.
– Немедленно! – Он ударяет стетсоном по бедру.
Я не вижу его лица – луна неполная, а он стоит на маленьком участке в тени между фонарями, – но, если бы мне надо было побиться об заклад, я поставила бы на то, что он раздражен. И, откровенно говоря, если он продолжит вопить, соседи вызовут колов. Опять. Так что я натягиваю платье и тащусь вниз по лестнице, чтобы впустить его через боковую дверь.
– Рай, – я приветствую его зевком, – что случилось с твоим ключом?
Он не обращает внимания на мои слова.
– Дверь, должно быть, открыта, потому что я наткнулся на оборотня по пути сюда, – говорит он и проходит мимо меня в заднюю часть закусочной, плащ хлопает и все такое.
– Конечно открыта, – говорю я двери, закрывая ее. – И я счастлива, что мне надо приготовить кофе, и оставаться на ногах остаток ночи, и не выспаться, и все делать, и везде ходить, и…
– Кончай ныть. Я думал, что лучше тебя обучил. А ты позволила оборотню вырваться из Двери.
Когда я приближаюсь к нему, он смотрит на дорожку из соли, насыпанную перед дверью в подвал. Хотя он не найдет в ней ни одного разрыва – я зарабатываю на жизнь, имея дело с продуктами, в жестоком мире, я осторожна.
Погоди-ка секунду.
– Откуда мне было знать, что ты ушел? – Я скрещиваю руки на груди. – Разве не ты должен был дать мне знать, что мне надо охранять Дверь? Когда могучий охотник должен отправиться в странствие по бескрайним прериям в поисках геля для бритья…
– Тихо, – говорит он и извлекает обрез из волшебного кармана своего плаща.
Обрез сияет, хотя ему миллион лет. Он стреляет не обычной дробью, а каменной солью и железной картечью. Около месяца назад мы потратили весь день, сидя в кабинке у окна, начиняя гильзы и рассказывая неприличные анекдоты. Он казался счастливым, и я думаю, что это делало счастливой и меня. Ну вы знаете. Если бы мне было до этого дело.
Сейчас он не выглядит счастливым.
Он медленно открывает дверь в подвал и переступает через соль, держа обрез наготове. Входит в дверь и исчезает во мраке, и тут я слышу резкий вдох, за которым следует поток тихой речи на языке, который я не могу даже определить.
– Элли, – зовет Райан изнутри, – что, черт побери, ты наделала?!
Это не вопрос, и меня он нисколечко не успокаивает. Я бросаю взгляд украдкой и перепрыгиваю через соль, готовясь услышать звук открывающейся Двери.
– Она не может говорить с тобой. – Райан прислонился к стене, небрежно держа обрез в руке.
Я прихожу к выводу, что мне не суждено умереть из-за демонов в эту секунду. И – ух ты! – он здорово выглядит, прислонившись к стене.
Пока в моем отупевшем от сонливости мозгу крутились неподобающие мысли, он договаривает:
– Потому что ее тут нет.
Мне требуется секунда, чтобы сосредоточиться на его словах, и тогда…