Соль этого лета - стр. 28
- Как у тебя дела? - окидывает взглядом. - Похорошела.
- Хороший попался хирург. Я спешу.
- Не простила меня... - горькая усмешка.
- А должна была? - взрывается у меня внутри от возмущения.
Разводит руками.
- Говорят, когда женщина любит, простит что угодно. Тем более - мужские эмоции.
- Врут, наверное. Ну, или я не женщина.
- Или не любила... - начинает манипулировать он моими чувствами.
- Хорошего вечера, - берусь за ручку двери.
- Стой! - кладёт ладонь не дверь, закрывая её обратно. - Ну я тебе пацан что ли бегать за тобой, да ждать на крылечке? Давай, поедем поужинаем, пообщаемся. Взрослые же люди.
С недоумением смотрю на него.
- Не хочу. Дверь отпусти.
- Ну, перестань, детка... - с уничижительной ноткой.
- Пошёл вон! - взрывает меня.
- Не хами мне, - прищуривается.
Голос становится низким. Я помню эти интонации...
Меня зажимает тут же. Я теряю уверенность. Оглядываюсь. Бессо...
Где? Но его нет. Мимо, смеясь, идут Рома и Иван Яшин. Переглянувшись, поднимаются на крылечко.
- Алёна Максимовна, Вас срочно в корпус просят подойти.
- А что такое? - вглядываюсь я в горящие вдалеке окна.
- Ааа...
- Там...
- Кровотечение! - выпаливает Яшин.
- У кого?!
- Тарханова, - закусывает губу Рома.
- Так... - сбивается с ритма моë сердце.
Аптечка там есть. В холле.
Всунув мальчишкам в руки торт, быстро сбегаю в корпус.
- Алëна! - вслед недовольно бросает Рустам.
Не оборачиваюсь. В дверях сталкиваюсь с Бессо.
- А где Тарханов?
- У себя... - с недоумением смотрит на меня.
Забегаю к Марату в комнату. И ещё до того, как вошла, понимаю - что-то не так...
Во-первых, было бы кровотечение, его друзья бы не улыбались и не шатались бы расслабленно по территории. А это так и было, пока они не заметили меня с Рустамом. Во-вторых, Бессо был бы в курсе первым. И был бы рядом с Маратом.
Короче, нет никакого кровотечения!
Но я уже делаю шаг в комнату.
Марат валяется на животе, спиной ко мне. На голове наушники. Покачивает ей под музыку. Пишет что-то в телефоне.
Ну, всë, уходи отсюда! И быстро!
Но взгляд мой зависает на его широких плечах, с прорисованными словно на скульптуре мышцами. И я прикрываю веки, представляя, как бы было тепло и сладко прижаться к этой спине щекой.
Издали вижу на экране окошко мессенджера. Кому пишет?
Сердце болезненно подрагивает.
Оно уже присвоило этого мальчика. И пугается от мысли, что придётся вырвать его оттуда.
Не твоë дело, Ростовская, кому он пишет. Вы никто друг другу. Это так и останется. Но я делаю шажок вперёд. Ещё один...
И, сгорая от стыда, подглядываю в экран.
"Привет, красивая. Я очень скучаю... Можно, я буду иногда писать? "
Тяжёлым комом внутри всë обрушивается вниз!
Я пячусь назад, быстро сбегаю из комнаты.
Ничего не видя, иду к себе. В горле, ушах грохочет пульс. Запираю дверь. Сползаю по ней вниз. Закрываю лицо руками. И беззвучно прооравшись про себя, опустошенно застываю. Пялюсь на окно.
Какая, же ты дура, Ростовская.
Всë-таки встала в эту блядскую очередь малолеток, запавших на Тарханова?
Идиотка...
Сил подняться нет. Прижимаю к себе сумочку. Внутри вздрагивает вибрацией телефон. Машинально достаю. Смотрю на экран.
"Привет, красивая. Я очень скучаю... Можно, я буду иногда писать? "
14. ГЛАВА 13 - ДАЮТ...
Хожу заряженный, свечусь как электролампочка. Потому что я не подписал своë сообщение, но ответила Алёна именно мне.