Сокрушая Иллюзии - стр. 22
Почему она обратилась ко "второй" с извинениями после того, как нагрубила мне?
Может, "третья" ошиблась?
– Таких вольностей тут не прощают. Ты точно пойдешь к Палачу. – вынесла свой вердикт "первая" и гордо покинула столовую.
Вместе с ней ушли и несколько других девушек, которые боялись находиться со мной в одной комнате, дабы и им не влетело заодно.
– Кто-то из всех вас уже был у Палача? – я же продолжала создавать в голове картину своего более чем возможного будущего, и опрашивать оставшихся смелых.
Мало того, что меня замуж выдать хотят, так ещё и Палач плети свои развешивает в ожидании моей спины.
Почему бы девочкам не сказать, что ждёт меня на самом нижнем этаже? На что стоит надеяться?
– Я была. – отозвалась "третья" и грустно поведала свою историю. – Один раз. За что? За то, что бросила сына в детском доме. Палач сотворил со мной такое, после чего я осталась бесплодная.
– У него есть дети? – как по мне, очевидная причина выбрать такое наказание, если Палач ответственно относится к детям и не признаёт матерей-кукушек.
Жестоко, но понятно, почему "третья" поплатилась женским здоровьем.
– И вторая, кстати, тоже была у него в качестве провинившейся. Причем, два раза.
– И что он сделал с тобой? – обратилась я ко "второй", которая сидела поникшая и чуть ли не плакала.
– Она не скажет. – открыла "третья" шокирующую тайну фаворитки Палача. – Ей отрезали язык за пререкания.
"Вторая", не выдержав озвученной правды, встала и выбежала из комнаты. Я хотела её успокоить и пустилась следом, но когда выглянула в коридор, та уже бегом поворачивала к лестнице, ведущей вниз.
– Куда она пошла? – у меня аж сердце ёкнуло. – К Палачу, что ли?!
– Тебя это удивляет? – "третья" надменно скосила брови. – Да, к нему. Она не представляет без него жизни после того, как он её изуродовал. Он – её все теперь. Она никому такая не нужна. А он, не знаю зачем, мучает её и не добивает. Ясно же, что она не жилец уже, а он её не любит… Так зачем это всё ему?
Прозвучавший вопрос оказался риторическим. На него никто не знал ответа.
Я же продолжала стоять у дверей.
– И как часто она туда ходит?
– Хочешь знать, присутствует ли она при казни? Да. Она это очень любит. Любит смотреть на то, как страдают другие. Крыша у нее поехала. Любовь довела.
– Это не любовь, а стокгольмский синдром какой-то. Страшные вещи, между прочим. Вот между мной и Джамалом действительно любовь… – похвасталась "пятая".
– Платоническая? – "восьмая" скривилась. – Достоевского ему читаешь?
– Ну и что? Мне отлично живётся без секса. Амирхан уже слаб, как мужчина, так что вам недолго осталось…
– К Амирхану можно самой попроситься? – прервала я их бредовые речи. Неужели они не понимают, что так жить нельзя? – Имею в виду, сейчас. Чтобы поговорить.
– Ну… – "четвёртая" пожала плечами. – Попробуй. Мы не пробовали, а потому не знаем. Вроде бы он куда-то отлучался утром. Но может быть, уже вернулся. Пойди, мы будем с тобой мысленно и держать за тебя кулачки. И обязательно возвращайся. Сегодня у нас день маникюра. Я до сих пор кайфую от нашего нового мастера…
Девчонки завели другую тему. Куда более радостную.
А я, находясь под сильным впечатлением от истории так называемой любви второй наложницы и Палача, осмелилась и пошла искать Амирхана. Наплевав на правила и осторожность в очередной раз.