Сокровище волхвов. Роман-фэнтези - стр. 5
Отец Абрэхан подошел к старой женщине и положил руку ей на плечо, словно успокаивая.
– Дочь моя, я понимаю всю тяжесть и боль твоей утраты. Не легко пережить смерть невинного дитя. – Голос его звучал мягко, утешительно, – Понимаю и чувство вины, терзающее твою душу, и желание переложить хоть часть ответственности за случившееся на чужие плечи. Но стоит ли перекладывать на плечи ребенка? Постарайся признать, что сама не уследила за внуком, отвлеклась. С любым такое могло случиться. Все мы люди, обычные люди. Признай свою вину и покайся. Господь милосерден. Он простит, но только в том случае, если раскаяние твое будет искренним! А малышку Мэй не стоит обвинять. Ведь ее совет был вполне разумным.
С каждым словом, произнесенным седым настоятелем, голова Невес склонялась все ниже и ниже, плечи начали вздрагивать, спустя минуту она безутешно разрыдалась, закрыв лицо старыми, сморщенными, как иссохшее яблоко, ладонями с узловатыми, кривыми пальцами.
Возвращалась из церкви Невис уже в сумерках. Ее скорбная черная фигура, сгорбленная от горя, медленно двигалась вниз по дороге, шаркая ногами в старых стоптанных башмаках, поднимая дорожную пыль, что серым шлейфом тянулась за ней. К несчастью, разговор с настоятелем не принес ее душе успокоения, и подозрения в том, что в гибели Кайо не обошлось без колдовства, только усилились. Но спорить и возражать уважаемому всеми священнику старая женщина не посмела.
Блас, дружок Начо, жил на другом конце деревни, но часто приходил в дом Мэй поиграть с друзьями или звал их погулять. В этот раз они с Начо и другими сверстниками ходили на реку удить рыбу, возвращались довольные, с целым ведром наловленной мелочи, что предвещало пир местным котам. Мэй увидела ребят, растрепанных и чумазых, в выцветших на солнце старых рубашонках, в закатанных до колен штанах, о чем-то болтающих за воротами, и решила подойти, поинтересоваться уловом. Она услышала часть разговора:
– И зачем вам покупать коня в городе? – спрашивал Начо у Бласа, – твой отец мог бы купить у моего.
– Ха! Ваши кони крепкие, с короткими сильными ногами, одно слово – тяжеловозы. А наш Вихрь высокий, стройный, тонконогий красавец, быстрый как ветер! Поэтому и имя у него такое, – хвастался Блас, задрав вверх курносый нос.
– Так в деревне и нужны тяжеловозы, чтобы тяжести возить, – не унимался Начо. – Как этот тонконогий Вихрь пахать будет? Еще переломает свои тонкие ножки в наших полях!
– Ха-ха-ха! – засмеялись приятели хором, чем вызвали недовольную гримасу на лице Бласа.
– А вот и не переломает!
– Еще как переломает!
Над компанией мальчишек нависла угроза ссоры с быстрым переходом в потасовку, как это частенько случалось, но никогда не мешало дружбе. Мэй решила вмешаться пока не замелькали кулаки.
– Покажите, что поймали, – попросила она, заглядывая в ведро.
Вытащив из ведра маленькую серебристую рыбку, извивающуюся, бьющую хвостиком и то и дело разевающую круглый ротик, Блас со смехом сунул ее в руку Мэй, решив пошутить. Едва она почувствовала влажное и прохладное прикосновение мокрой ладошки мальчика, как перед глазами возник конь, что вел себя почти как эта рыбка: брыкался, таращил круглые карие глаза, фыркал, бил копытом, только что рот не разевал. Вздрогнув, девочка бросила рыбку обратно в ведро, чем вызывала общий хохот. Глупцы, они подумали, что она испугалась рыбки! Казаться трусихой в глазах мальчишек совсем не хотелось, было стыдно. И Мэй пригрозила проказнику: