Сокровище волхвов. Роман-фэнтези - стр. 42
– Остановите бой! – Он поднялся во весь рост и с довольной улыбкой стал громко, размеренно хлопать в ладони, выражая свое удовлетворение зрелищем. Хлопки подхватили в толпе наблюдающих. И спустя минуту весь двор гудел, ликуя и славя юного княжича, сумевшего победить превосходящего по силе противника.
А Торбьёрн, у которого силой вытащили из руки меч и отобрали щит, стоял на внезапно ослабевших ногах и шатался, чувствуя, как силы быстро покидают его, как мелко подрагивают, словно в ознобе, мышцы рук и ног, как железными зубами вцепляется в раненое плечо боль, как пульсирует кровь в висках, как кружится голова и все плывет вокруг. Он бы упал, если бы Атли, стирая с единственного глаза набежавшую слезу, не подхватил бы его здоровой рукой, и не потащил из центра страшного, жестокого круга.
Берни не помнил, как оказался в своей комнате на кровати, укрытый теплым одеялом. Все тело ломило от усталости, в раненом плече пульсировала боль. Атли достал свою чудодейственную мазь и, смазав неглубокую, но болезненную рану, наложил повязку из чистой тряпицы. Как ему удавалось ловко делать это одной рукой, Берни не понимал.
Пришел Стейнар и сел на край кровати возле брата. Глаза его горели восторгом.
– Ну, ты даешь, Берни – медвежонок! Ты же неповоротливый, как медведь, а так лихо уделал задаваку – Сварта! – воскликнул он, с восхищением рассматривая раненого брата.
– Еще раз назовешь меня медвежонком – убью, – тихо предупредил его Берни.
Стейнар с удивлением посмотрел на него.
– Как чуть не убил Сварта?
– Угу.
– Стейнар, – обратился к младшему брату возившийся с мазями и бинтами Атли, – сегодня наш Берни раз и навсегда стал Торбьёрном. Забудь про медвежонка, дружок!
Глубоким вечером отдыхающего после боя Торбьёрна позвали к отцу, который устроил со своими воинами пир в честь первой победы наследника. Берни нехотя встал с постели. Его одолевала слабость, шатало при каждом шаге. Но разве можно отказать князю?
В большом мрачном зале за длинным столом собрались все друзья и соратники князя. Стол ломился от яств и крепких напитков. В массивных канделябрах потрескивали свечи, бросая тусклый, колеблющийся свет на пирующих. Уже находясь в состоянии хорошего подпития, воины громко разговаривали, смеялись, рассказывали сальные шуточки под взрывы громоподобного хохота. Во главе стола восседал отец. Увидев растерянно застывшего в дверях сына, он помахал ему рукой, указывая на место рядом с собой. Торбьёрн прошел вдоль стола под одобрительные взгляды, кивки и похлопывания по плечу бывалых вояк.
– Садись, сын! – приказал отец.
Берни молча сел рядом. Слуги мгновенно поставили перед ним тарелку с угощением. Но есть совсем не хотелось. Хотелось задать отцу один вопрос, мучивший Берни с момента боя. Но решиться задать его он никак не мог.
– Вот теперь я вижу, Торбьёрн, что мужское воспитание дает результат. И неплохой результат. А твоя глупая мать не хотела тебя отпускать. И кем бы ты сейчас был при маминой то юбке? А? – синий взор сверкнул холодным блеском, от которого по спине мальчика побежали мурашки.
За долгие годы, что Берни рос в замке Арнгрей, он почти забыл мать. Лицо ее совсем не помнил, только ощущение тепла и нежности от ее рук, прижимающих его, маленького, к своей материнской груди. Но и эти воспоминания он старательно гнал от себя. Потому что они делали его слабым и беззащитным. Но государю Горной страны не нужен был слабый и беззащитный наследник.