Сокровище волхвов. Роман-фэнтези - стр. 10
Мельхор почувствовал облегчение, выслушав решение настоятеля. Все-таки мудрым и добрым человеком был их приходской священник. Не зря деревенские жители любили и уважали старика Абрэхана. Обратно из церкви он шел с высоко поднятой головой, уверенный, что проблема решилась как нельзя лучше. Нерия уже не плакала, в душе осталась одна гулкая пустота, и волна безразличия ко всему накрыла ее разум, защищая от невыносимой боли.
Глава 4 в которой Мэй отправляется в изгнание
Собирались ночью, тайно. Мельхор заранее отправил Тито и Тоно пасти табун на дальнем выгоне, среднего, Оскэра, отослал с каким-то поручением в соседнюю деревню к родственникам с ночевкой. Хотел было с ним и Начо отправить, но тот сказался больным и остался дома.
Мэй никак не могла взять в толк, почему она должна куда-то ехать? И почему тайно, ночью? Почему вообще нужно было уезжать из родного дома? На что отец жестко и холодно ответил:
– Потому, что детям дьявола не место в нашем доме!
Мэй хотела спросить, а кто такие, эти дети дьявола, но отец бросил на нее тот самый страшный взгляд, от которого хотелось провалиться сквозь землю, и она промолчала.
Мать с красными от слез, опухшими глазами молчаливой тенью ходила по дому, собирая вещи Мэй. Она складывала сшитое её же руками платьице, нежно, ласково проводила по нему рукой, на мгновение прижимала к груди и убирала в мешок, приготовленный для детских вещичек, которых набралось в результате совсем немного.
Молчание, которым взрослые реагировали на все ее вопросы стало пугать девочку, и она спросила:
– Мама, разве я что-то плохое сделала?
Пусть скажут, потому что Мэй, как ни старалась, не могла вспомнить за собой такого проступка, из-за которого ее можно было бы выгнать из дома. Неужели из-за разбитой плошки? С ужасом думала девочка. Но и раньше бывало, что кто-то из семьи что-то ломал, бил посуду, рвал одежду, но за это ТАК никого не наказывали. Она честно старалась слушаться сурового отца, хоть и боялась его до дрожи в коленках. Почему же он с таким неумолимым выражением лица складывает ее вещи?
Вылезший из постели Начо попытался вмешаться, но натолкнулся на угрожающий взгляд отца и замолк. В доме происходило что-то страшное. Он чувствовал, как над его младшей сестренкой нависла угроза, хотел ее защитить, но вся его храбрость рассыпалась в прах о непреклонную решимость отца. И он растерянно и молча наблюдал за сборами.
Отец запряг коня, уложил вещи в телегу и расправил поводья. Мать молча примостилась сзади него. Мэй обернулась на вышедшего на крыльцо брата. Он смотрел на нее ничего не понимающими несчастными глазами.
– Никому не верь, братик, – сказала Мэй, обнимая его на прощание, – я не ведьма и не колдунья. Ведьмы, они злые, а я никому никогда зла не желала.
В глазах Начо блестели слезы. Садясь в телегу рядом с мамой, девочка увидела своего ручного цыпленка и взмолилась:
– Пожалуйста, дайте забрать с собой Пио!
Отец молча кивнул и пошел открывать ворота. Мэй схватила подросшего, уже похожего на настоящую курицу Пио и прижала к своей груди. Телега медленно тронулась, а Мэй все смотрела на тускло белеющую в темноте фигуру брата, застывшего на крыльце с поднятой в прощальном жесте рукой.
По деревне ехали медленным шагом, чтобы в предрассветном тумане на разбудить никого неуместным скрипом колеса или стуком копыт. Мэй смотрела по сторонам и ей казалось, что смутные тени домов смотрят на нее угрюмо и осуждающе. Они, как воры, покидали место преступления тайно, ночью. Но какое преступление она совершила? Так никто и не объяснил.