Сокровище - стр. 35

– Ты вроде собирался рассказать нам о Мире Теней, – подсказываю я, вскинув брови.

– Не понимаю, почему ты вдруг так заинтересовалась этим местом. – Он небрежно машет рукой. – Оно было создано в качестве наказания, а не в качестве курорта.

– Значит, его действительно создал ты? – спрашивает Иден, показав на Джикана. – Значит, ты можешь это сделать?

– Я же бог, – отвечает он. – Я могу сделать почти все.

– Наказания для кого? – гну свое я. По крайней мере, он отвечает на вопросы, так что, возможно, он нам все-таки поможет, если повезет.

И если мы будем его умолять. Ведь речь как-никак идет о Джикане.

– Для Королевы Теней, для кого же еще? – Джикан зевает, изображая скуку, но по его настороженному взгляду видно, что это поза.

– Но почему? – вздыхаю я, испытывая досаду, потому что обычно получить от него прямой ответ нелегко даже в лучшее время.

А сейчас определенно не лучшее время.

Несколько долгих секунд Алистер смотрит ему в глаза. Очевидно, что они что-то говорят друг другу без слов, но я не могу понять что.

Однако в конце концов Алистер говорит:

– Давай. – И церемонно машет рукой. – Расскажи ребятам то, что они хотят знать.

Сперва мне кажется, что Джикан станет возражать, но в конце концов он просто встает и объявляет:

– Я проголодался. – И идет на кухню, как будто мы не ведем важный разговор.

– Как он мог проголодаться? – тихо бормочет Хезер. – Ведь меньше десяти минут назад он столько всего съел.

Я без понятия, но я не совершу ошибку и не стану задавать ему вопросы о том, как он мог так быстро проголодаться. Вместо этого я встаю и следую за ним в сторону кухни. Хадсон и наши друзья идут следом.

Мой дед остается в гостиной с графином «Мимозы», вероятно, затем, чтобы дождаться бабушку.

Я обнаруживаю, что она поменяла обстановку не только там – после моего прошлого визита она заменила висящие на стенах гобелены с батальными сценами и пейзажами на великолепные черно-белые фотографии с Алистером, Артелией и многими другими горгульями.

На них были запечатлены разные сцены: от боевых тренировок до еженедельных футбольных матчей, от масштабных «семейных» обедов до одиноких прогулок Алистера по скалистому берегу за железной оградой. От этих фотографий веяло чем-то приятным, они западали в душу.

В кухне все уселись на барные стулья со спинками, расставленные вокруг кухонного острова со столешницей из массивного гранита. Джикан надел фартук с надписью: «КОГДА Я ГОТОВИЛ В ПРОШЛЫЙ РАЗ, ПОЧТИ НИКТО НЕ УМЕР». Это успокаивает.

Затем он открыл кладовую и начал быстро доставать оттуда продукты, но сделал это таким образом, что стало ясно – конкретных гастрономических планов у него нет. Все это, от печенья «Орео» – к которому Алистер воспылал недавно – и маринованных огурцов до лапши и консервированного ананаса, оказывается на барной стойке рядом с бокалом «Мимозы», который он принес из гостиной.

– Не собирается же он все это смешать, – в ужасе шепчет Хезер.

Я понятия не имею, собирается он это сделать или нет, и, поскольку я по-прежнему надеюсь, что он нам поможет, я совершенно точно не стану ставить под сомнение его кулинарные наклонности. Я даже ухитряюсь не поморщиться, увидев, что к растущей на барной стойке горе присоединились корица и горчичный порошок.

– Налей в кастрюлю воды, хорошо? – бросает Джикан через плечо, продолжая рыться в кладовой.