Сокровище на миллион - стр. 5

К счастью, группа добралась быстро и без приключений, несмотря на поздний выезд. Едва они высадились, Тейлор подошел к Фрэнсису.

– Мистер Брукс, простите за неудобства, но можно я отойду ненадолго?

– Куда? Отлить?

– Мне на охоту надо. Я забыл еду.

Фрэнсис закатил глаза.

– Издеваешься? Мне Шиммерманн так же сказал, я пообещал его чуть позже отпустить. Можешь попросить его принести еды.

– Хорошо.

Оливер подошел к Сильверу и попросил об услуге.

– Ладно, – сухо ответил он. – Как мистер Брукс разрешит, пойду.

– Спасибо.

За лагерь и разгрузку отвечали Рэй с Оливером, остальные отправились осматривать дома. Давно Тейлора так не гоняли: принеси ящики, помоги разобрать их, потом надо ужином заняться… Его также подзывал периодически Фрэнсис для бальзамирования. Между тем Сильвер исследовал территорию, а Лудо фотографировал.

Когда появилась свободная минута, Оливер отошел за угол ближайшего дома, осмотрелся. Хотелось просто стоять и дышать свежим воздухом. Вдруг в окне он заметил Сильвера. Тот рылся в прикроватной тумбе и доставал украшения, когда-то принадлежавшие, судя по всему, деревенской красавице. Рубины, сапфиры, изумруды, даже жемчуг. Они немного потускнели от времени, однако после реставрации снова могут засиять. Часть драгоценностей Шиммерманн перекладывал себе в карманы. Тут он поднял голову, но ни один мускул не дрогнул на его лице.

Оно-то и понятно: ведь никто никому ничего не скажет.

Сильвер ушел, и Тейлор пробрался в дом через окно. Как и ожидалось, в тумбочке еще остались украшения: брать все слишком рискованно, можно и попасться. Оливер взял пару изумрудных колец и один рубиновый браслет. Если почистить от грязи, будет самое то.

Остаток дня студенты поработали на славу. Самой интересной находкой оказалась записная книжка старосты, которую он вел вплоть до своей смерти от оспы. За ужином Брукс сделал акцент на заметках, датированных с июнь по декабрь 1823 года, – за шесть месяцев до роковых событий с Берри-Норд.

– За этот период пропало двадцать человек, причем совершенно разных, без общих черт: пьяницы, сироты, пастухи, старые девы.

– Не соглашусь с вами, у них есть одна общая черта, – сказал Лудо и взял книжку. – Судя по всему, пропадали одинокие люди, отшельники. Таких всегда легче всего похитить, никто сразу не заметит. Мне кажется, обратили внимание только потому, что двадцать человек на одну деревню – слишком много.

– Что ж, в твоих словах есть смысл, соглашусь. Еще некоторых из жертв подозревали в «проклятии».

– А если бы это подтвердилось?

– Не знаю. А вообще, «проклятых» по законам того времени не могли казнить без веских доказательств их вины. Нужны были минимум два свидетеля и улики. К тому же, если опираться на записи, там только догадки, не более.

Журналист пожал плечами, на том и закрыли тему.

Оливер сидел, кусая губы. Сильвер сумел достать двух крупных зайцев, и за ужином они оба принялись за трапезу: мясо жестоковатое, но зато полезное. Остальные тактично молчали: все же эти двое «проклятых» не впервые ездят на экспедиции. Единственное, Лудо все же попросил интервью после ужина.

Однако после зайцев голод только усилился – словно страдающий от жажды сделал маленький глоточек воды. Так как стемнело, никто до завтра работать не будет. Можно, наконец, сходить в лес.