Сокровище морского дракона - стр. 38

– Держись! – прокричала ему в ответ. – Я в тебя верю!

Без звука прокричала, мысленно.

– Тогда придётся выжить, – напряжённо ответил дракон и удвоил усилия.

Больше я ничего от не слышала – слишком много сил отнимало спасение. Чувствовалось, что он вымотался, что работает на износ.

Карвел

То, что я пережил в эту ночь перед отплытием – никому не пожелаю. Меня разрывало от самых противоречивых желаний. Забрать, поцеловать, никому не отдавать. Потом накатывал стыд, что я собираюсь испугать девушку до полусмерти, рискую её рассудком и даже жизнью. Следом шла неуверенность, насколько я прав в своих притязаниях, я анализировал события последних суток и всё больше убеждался, что она – не простая человечка, шансы, что Феалла – моя истинная очень высоки.

Мне трудно было следовать совету отца и пассивно ждать, когда всё сложится само. Не терпелось ускорить события, но тогда возвращалась совесть. Наконец, Мариве это надоело, она покинула свой остров, приплыла на ту окраину, где я нарезал круги, пеня воду, и хорошенько рявкнула. Не ментально, а голосом, отчего стало особенно жутко.

То был звук матери, которую достало истериками непослушное чадо. А, как известно, разъярённая мать – хуже самого свирепого противника. Единственное отличие – она тебя гарантированно не убьёт, отчего процесс взбучки кажется особенно бесконечным.

Так победил бы в битве, и горя не знал, либо наоборот, пал.

Шучу, конечно, я не из тех, кто томно взирает на луну и рассуждает о тленности бытия. Я люблю жизнь во всех её проявлениях: как всходит солнце и пахнет жасмин, как бушует океан, испытывая тебя на прочность, как красива фигура Феаллы в лучах закатного солнца.

Я подглядывал, да. В процессе метания от одной мысли к другой. Более-менее остыл после того, как Марива, вывернув всю мою подноготную, изрекла:

– Мы, женщины, существа тонкие и противоречивые. Тебе правильно сказал отец: если она твоя истинная, то никуда от тебя не денется.

– Но она любит другого, – буркнул я. – Более того, собирается за него замуж.

– Удерживать её на острове насильно – тоже не вариант. Кстати, то, что ты смог услышать её мысли – явный признак того, что драконья кровь достаточно сильна в ней.

– Именно поэтому я почти уверен, что она – моя пара. Так зачем ей рисковать и куда–то уплывать?

– Потому что женское упрямство никто не отменял, – хмыкнула Марива. – А она – потомок одной из самых упрямых дракониц, которую я когда–либо знала. Шутка ли – отказаться от своей второй ипостаси!

– Неужели он был так хорош? – я решил воспользоваться ситуацией и узнать чуть больше о тех древних временах.

Меня тогда ещё и в проекте не было.

– Не так уж плох для человека, но идти даже ради него на такие жертвы… – она покачала головой. – Скорее, Ниала попросту хотела свободы. Ей категорически не нравилось, что наша основная жизнь протекает тут, на Руарах. Раньше мы жили легче, пока люди не стали слишком сильны в плане магии. Ты знаешь, мы можем дать мощный отпор лишь в море, на суше же нам дана только магия созидания.

– Ну, почему, добрую сталь и воинское мастерство никто не отменял, как и особую силу, – возразил я.

– Да, но всё же людям, особенно магам лучше не показывать истинный облик своих глаз.

– Кроме армарийцев, – поправил её я.

– Кроме армарийцев. – Согласно кивнула она. – И это доказали потомки Ниалы, предавшие память своей прапрабабки.