София Палеолог. Первый кинороман о первой русской царице - стр. 26

Как налетела буря, так и ушла неожиданно, но путешественники еще долго приходили в себя, пытались понять, где остальные суда, кто пострадал, а кто и не выжил.

В сохранности оказались все корабли, мачты у них целы, а вот паруса порвало. Берег недалече, встать, чтобы осмотреться, можно, хотя жилья не видно.

Один корабль все же потерялся, на нем плыли провожающие не из важных, скорее попутчики, что решили подзаработать рядом с царевной. Фрязин весело утверждал, что они нарочно отстали и вернулись, решив не испытывать судьбу.

Немного погодя разобрались, починили сломанное и были готовы продолжить путь. Всем хотелось поскорей завершить морскую часть путешествия, по суше все же куда надежней…

Иван Фрязин попытался сделать вид, что часть сундуков потеряна, но Беззубцев и Шубин не просто так были к вороватому итальянцу приставлены – государь знал, что тот нечист на руку при любой возможности, – осадили вора, мол, все уже подсчитано и учтено, ничего не пропало.

Зоя беспокоилась за книги, но и те оказались целы. Дьяк Мамырев успокоил царевну:

– Как до Москвы доберемся, так на просушку выложим. – Тут же вздохнул: – Только нескоро это будет…

– Почему, нас так далеко бурей снесло?

– Нет, царевна, снесло совсем немного, вернее, просто задержались. Отдохнем чуть, паруса подлатаем, и снова в путь. Через несколько дней, коли Господь позволит, будем в Колывани.

– Что это – Колывань?

– Град при море. Ревелем по-иному зовется.

Зоя кивнула, это название она помнила, еще в Риме говорили о том, как станут добираться.

– Скоро Москва?

– Москва-то? Нет, царевна, нескоро. Как в Колывань прибудем, передохнем, оттуда к Пскову двинемся. Задержались мы очень, распутица начинается – ни в повозке, ни на санях.

В Колывани пристали на двенадцатый день путешествия совершенно измученными.

После одиннадцати дней беспрерывной морской качки на берегу хотелось одного – обхватить землю руками и лежать, убеждаясь, что под ногами твердь, а не вода. Сами ноги дрожали от беспрерывного напряжения, дрожали и руки от усталости даже у тех, кто, как царевна, не делал ничего, а что говорить о моряках, которые с парусами замучались?

Зоя тоже устала, но пересилила себя, улыбалась, понимая, что предстает перед своими будущими подданными.

Оказалось – нет, Колывань только дань московскому государю платит, а землями сама по себе. Требовалось ехать к Пскову, но было решено остановиться тут хоть на пару дней, чтобы в себя прийти и разобраться с людьми и поклажей.

Колыванский берег встретил их моросью, временами переходящей в мелкий дождь, и пронизывающим ветром. Одежда Зоиной свиты мигом промокла, люди замерзли. Потому, обнаружив в крепости лавки с разными товарами, бросились запасаться шубами и даже простыми овчинными тулупами.

– Почему здесь зима так рано наступила? Здесь всегда так? – грея руки у огня, вопрошала Зоя.

Настена удивилась:

– Зима? Нет, царевна, это даже не осень, а так, пасмурно да мокро всего лишь.

Царевна ужаснулась:

– А что же зимой?

Настена поняла, что зря испугала хозяйку, принялась успокаивать:

– На Руси и в Москве осень куда лучше! Там деревья желтые и красные стоят, паутинка по ветру летает, журавли курлычат… И грибов в лесу видимо-невидимо. – Она даже зажмурилась, представляя лесную поляну. – Клюква на болоте…