Содержанка для Президента - стр. 30
Не знаю почему, но меня снова и снова влекло к кабинету Айсберга. Точнее, я знала почему. Мне хотелось узнать о нем хотя бы что-то. Даже они не называли его по имени. А я хотела знать, как его зовут.
К вечеру я вернулась туда снова. На улице разбушевался ливень. Монотонный, осенний с одинаковым шумом стекающей воды с пожелтевшей листвы, ударами по крыше и ровными потеками на стеклах. Когда-то мама говорила, что если дождь косой, то он ненадолго, а если прямой, то будет лить сутками, особенно если на лужах есть пузыри.
Во дворе зажглись фонари, охрана протащилась под окнами в своем очередном рейде вокруг дома. В плащах с фонариками и рациями они прошлись черной стайкой, как Ночной дозор, и исчезли в мокром тумане. Кого и от кого охраняют – загадка. Потом я польстила себе, что они охраняют меня, и стало приятно.
Я залезла на большое кожаное кресло и покрутилась в нем несколько раз вокруг своей оси, пока не затошнило, как на карусели, тогда я начала крутиться в обратную сторону. Потом не смогла преодолеть любопытство и отодвинула первый ящик стола. Нашла там конверты, шариковые ручки, какие-то бумажки. Во втором – несколько толстых папок, а самый нижний оказался заперт на ключ. Вспомнила, что отчим хранил ключи от ящиков на полке с книгами. До полки я не доставала, подтащила к ней стул, влезла на него и покопалась в книгах, за ними, но ничего не нашла. Но сами книги привлекли внимание. Старые переплеты многотомников классики. Одинаковые с серебристым и золотистым теснением, завитушками на выбитых буквах. Одна из книг чуть выдавалась вперед, как будто ее недавно второпях поставили. Я вытащила ее и посмотрела на обложку «Теодор Драйзер. Финансист». Книга старая, пахнет временем, пахнет застоявшейся бумагой. Мне нравился запах книг. Они словно хранили в себе аромат времени. Как будто впитали его в себя с каждым днем, годом и десятилетием.
Я открыла ее, пролистала и…с удивлением обнаружила маленький ключик. Скорее всего, от того самого последнего ящика.
Спрыгнула со стула, подбежала к столу и с детским восторгом открыла замок. Там лежал фотоальбом в темно-бордовой бархатной обложке. Я достала его, водрузила на стол и с трепетом открыла первую страницу.
На ней маленький ребенок сидит верхом на лошадке, и внизу подписано «Пете три года». Что-то неприятно кольнуло внутри… Вначале подумала, что это сын Айсберга. Похож немного, но смутило, что фото черно-белое и совсем не новое. Потом мальчик с глобусом «Петру семь лет», волосы совсем светлые, улыбка такая лучезарная, на щеке ямочка, затем парень с велосипедом, накачанным телом, сильными руками и длинноватыми русыми волосами «Петру тринадцать лет», фото уже цветное, и видно ярко-синие глаза мальчика, и черты лица заставляют сердце биться быстрее. Перевернула еще страницу и вздрогнула, увидев Айсберга в военной форме, без бороды с такими же синими глазами, светлыми волосами, свисающими челкой на лоб, уже знакомой ухмылкой, и подпись красивым каллиграфическим почерком явно женской рукой: «Пётр. Двадцать два года. Скоро дембель». На следующей фотографии он с девушкой, но я не успела рассмотреть.
Кресло было развернуто молниеносно. Так, что я от ужаса вскрикнула. Альбом вылетел у меня из рук, и я увидела искаженное яростью лицо Айсберга. Пощечина была настолько сильной, что меня снесло с кресла на пол, и во рту появился солоноватый привкус, он поднял меня рывком с пола и за шею вдавил в стену. Его руки оказались ледяными и влажными после дождя, а глаза так близко возле моих глаз, и они почти черные от ярости. Мне показалось, что этот человек может меня удушить одной рукой, сдавить посильнее и сломать меня, как куклу. Я ведь совершенно его не знаю…может быть, он сумасшедший.