Социальный либерализм - стр. 67

их функционирования, но не на их природе. В тех государствах, где процедуры замены неэффективных работников жителями страны осуществимы с небольшими издержками для последних, у работников государства есть стимулы к тому, чтобы удовлетворять потребности жителей. Там же, где замена затруднительна, соответствующие стимулы исчезают, и члены государства работают преимущественно на самих себя. Разумеется, на них пытаются оказать влияние (и реально его оказывают) различные группы специальных интересов (Олсон), но эти процессы по сути совпадают с внутриорганизационными процессами оказания влияния, хорошо изученными в экономической теории (см., например, [Milgrom, Roberts, 1988] и др.).

В связи с приведенными положениями экономической теории государства[93] его трактовка как особого механизма «зарождения, распространения и актуализации нормативных интересов общества» [Рубинштейн, 2012^>б, с. 18], даже при ограничении государств только демократическими, выглядит как попытка выдать желаемое за действительное. И уже совсем удивительно выглядит положение цитированной работы о том, что членами государства являются «другие люди» – совсем не такие, которые могут быть членами коммерческих и некоммерческих организаций [Рубинштейн, 2012^>б, с. 22–24 и др.] – как если бы отсутствовал богатый эмпирический материал, подтверждающий гипотезу «вращающихся дверей»[94] (см., например, [Gormley, 1979; Cohen, 1986; Che, 1995] идр.).

Экономическая теория (во всяком случае, ее негетородоксная часть) в течение последних десятилетий строилась в соответствии с естественно-научной традицией. В. А. Лефевр характеризовал базовые принципы последней следующим образом: «Естественно-научная традиция, окончательно сложившаяся в первой половине нашего (теперь уже прошлого. -В. Т.) столетия, содержит в своей основе два скрытых постулата. Первый постулат, если его попытаться выразить «апокрифически», гласит: «Теория об объекте, имеющаяся у исследователя, не является продуктом деятельности самого объекта». Второй постулат: «Объект не зависит от факта существования теории, отражающей этот объект…» Первый постулат фиксирует доминирующее положение исследователя по отношению к объекту: не существует объектов, принципиально превосходящих исследователя по совершенству, которые способны проникать в замыслы исследователя и либо мешать ему, либо помогать познавать себя… Второй постулат порождает возможность говорить о свойствах и законах, присущих вещам. Они существуют объективно и лишь фиксируются исследователем. Если же принять возможность влияния научной концепции на объект, то теория, отражающая некоторую закономерность, может изменить эту закономерность, и тем самым произойдет саморазрушение истинности теории» [Лефевр, 1973, с. 5].

Нетрудно заметить, что оба этих постулата не выполняются для наук, изучающих общество, его различные подсистемы, и их основу – человека. Например, экономика – объект, на устройство и функционирование которого влияют знания и идеи относительно устройства и функционирования этого объекта. Прежде всего в качестве действующего фактора нужно выделить известные индивидам экономические теории и нормативные выводы из них. Иногда их влияние сильно преувеличивается (см., например, [Ghoshal, Moran, 1996]), подчас – преуменьшается [Santos, 1997], но в целом воздействие экономических теорий на экономическую политику, в свою очередь меняющую экономику, общепризнанно. Разумеется, трудно не согласиться с К. Зоидовым, подчеркивающим, что