Социальная стабильность: от психологии до политики - стр. 29

Социокультурный кризис российского общества в этот период нашел свое адекватное отражение как в общественном сознании в целом, так и в историческом сознании в частности. Под его влиянием происходит трансформация исторического сознания, возникает угроза потери обществом своей идентичности, своего исторического и культурного прошлого, раскол общества, переоценка ценностей исторического прошлого, фактов и явлений, подвергается пересмотру ценность связи поколений, утрачиваются исторические традиции российского общества.

Говоря об опасности ориентации на позитивистские принципы научного (и исторического) знания, уместно вспомнить позицию Э. Гуссерля, указывавшего, что «сама социальная действительность есть продукт нашего знания о ней»[88]. В этом аспекте понимание, осознание, оценка, переживание исторических событий содержат элементы психической и рационалистической проекции социально-исторической действительности. К сожалению, нередко случающиеся в последние годы изменения трактовок исторических событий фактически подрывают основы социальной стабильности не только через коррекцию исторического сознания, но – следуя Гуссерлю – и через изменение самой истории социума.

Картину современных представлений о социальной стабильности в ракурсе российского общественного сознания позволил представить осуществленный нами факторный анализ текстов российской прессы, затрагивающих вопросы социальной стабильности, направленный на выявление категориальной структуры восприятия концепта «социальная стабильность» (по результатам факторного анализа). Цель данной части исследования состояла в выявлении основных факторов, опосредующих восприятие концепта «социальная стабильность» в общественном сознании. Для этого полученные результаты контент-анализа подвергались факторному анализу с использованием метода главных компонент и с последующим вращением «VARIMAX»[89].

В результате факторного анализа отраженного в материалах прессы восприятия концепта «социальная стабильность» было выявлено шесть значимых факторов, объясняющих 44 % дисперсии.

Интерпретация факторов производилась на основе критериев, имеющих наибольшие факторные нагрузки после вращения, т. е. максимально коррелирующие с выявленными факторами.

По первому фактору таковыми оказались критерии:

– наличие упоминаний субъектов власти (организаций или лиц) (0,880);

– наличие стратегии, программы достижения или повышения уровня социальной стабильности (0,814);

– апелляция к интересам общества в целом, государства (0,519).

Этот фактор мы проинтерпретировали как «фактор власти» (или «фактор гаранта»).

С использованием результатов экспертного анализа публикаций были подсчитаны факторные значения текстов в пространстве социально-психологических факторов.

Различия между «убедительными» и «неубедительными» текстами о социальной стабильности были усреднены и таким образом вычислены центры их значений в пространстве шести факторов. Оказалось, что «убедительным» текстам свойственна большая весомость «фактора власти». Эти тексты обладают следующими признаками:

1) упоминание субъектов власти более высокого статуса (Президента и Премьер-министра РФ, Правительства РФ, представителей органов власти регионального масштаба и т. д.). В целом тексты, в которых в роли «гаранта» социальной стабильности выступает Премьер-министр РФ, были оценены экспертами как более «убедительные», чем те, в которых в роли «гаранта» выступает Президент (здесь, видимо, сказывается больший стаж работы премьер-министра на высших руководящих постах и более устойчивый персональный имидж этого лица). Тексты, в которых «гарант» представлен коллегиальным органом, воспринимаются как менее «убедительные», чем те, в которых в роли «гаранта» выступает конкретная личность (в том числе представитель коллегиального органа). Тексты, в которых «гарантом» выступают государственные структуры любого уровня, оцениваются как более «убедительные», чем тексты, в которых таким «гарантом» являются негосударственные структуры и их представители. На втором месте по влиянию на «убедительность» текста после государственных структур в роли «гаранта» социальной стабильности (с большим отрывом) оказались бизнес-структуры, на третьем (с небольшим отрывом от бизнес-структур) – общественные организации.