Социальная философия: учебник для вузов - стр. 32
Таким образом, хотя социальные изменения во многих отношениях представляют собой естественно-исторический процесс, последний, в отличие от своего аналога в природе, не исключает активности социального субъекта (более того, предполагает ее) и включает в себя систему выбора. Это имеет самое прямое отношение и к выбору эволюционного или революционного варианта перехода к новой общественно-экономической формации в той или иной конкретно-исторической ситуации.
Здесь напрямую выходим на вопрос о многовариантности исторического развития. Применяемый традиционно в таких случаях термин «альтернативность» представляется нам неточным, ибо в периоды кризиса социальной системы, в так называемых точках бифуркаций возникают, как правило, не два, а большее количество возможных вариантов дальнейшего развития. Вот и сейчас в России налицо три основных варианта на будущее: 1) номенклатурно-мафиозный, и к тому же компрадорский, капитализм; 2) социально-ориентированное общество с многоукладной экономикой; 3) фашистское государство с его монопольным контролем над экономикой.
Волюнтаризм
Трудности теоретического овладения рассмотренным выше парадоксом исторического процесса приводят к тому, что мы зачастую в процессе наших размышлений (а затем и действий) осознанно или неосознанно разводим основополагающие стороны этого парадокса, а затем абсолютизируем одну из них.
И тогда в качестве одного из возможных вариантов «разрешения» парадокса появляется волюнтаризм (от лат. voluntas – воля), объявляющий просто несуществующей одну из сторон парадокса – объективный характер законов общественного развития. По сути дела перед нами феномен субъективно-идеалистического толка, который возводит в абсолют волю субъекта, его свободу и сводит к нулю необходимость, т. е. зависимость деятельности субъекта, ее результатов от объективных законов общественного развития. В истории революционного движения волюнтаристами были народники в России и других странах, эсеры, сегодня таковыми являются различного рода ультралевые, анархистские движения на Западе. Значительные элементы волюнтаризма встречались и до сих пор дают о себе знать в социально-политической практике нашей страны в виде игнорирования объективных условий и попыток волевого, произвольного решения назревших проблем. Так, именно на волевой основе, а не на основе экономической целесообразности, в течение многих десятилетий строились взаимоотношения государства с предприятиями, причем не только с так называемыми «общенародными», но и с колхозно-кооперативными. В результате подрывались условия для нормального производства, научно-технического прогресса и т. д.
Широкое распространение субъективно-идеалистических, волюнтаристских взглядов характерно для исторической науки, причем не только античной и средневековой, но и относящейся к нашему времени. Особый всплеск в этом отношении мы наблюдаем со второй половины XIX в., когда под несомненным влиянием позитивизма появляется ряд школ, отрицающих наличие объективной закономерности в истории. В Германии это – В.Виндельбанд, Г.Риккерт, М.Вебер, Э.Майер, в Англии – Б.Рассел, С.Федерн, Г.Тревельян, А.Тойнби, в Америке – Д.Дьюи, Э.Богардус, Г.Беккер-Чейз. По Арнольду Тойнби, исторические законы – это «гипотезы, которые до сих пор подтверждались»