Сочинения. Том 7 - стр. 44
СЕРГЕЙ Боюсь, что он не поймет. Так же, как и я подумает, что это из какого-нибудь фильма… Но все равно классно. Мне очень понравилось.
СМЫШЛЯЕВ Но вам не захотелось после моих слов отправиться к зеркалу и поговорить с собой по душам?
СЕРГЕЙ Честно?
СМЫШЛЯЕВ Разумеется.
СЕРГЕЙ Нет. Но слушал я вас с удовольствием. Вы мне даже какого-то артиста напомнили. Не могу вспомнить кого именно. Вам никогда не говорили, что вы на артиста похожи?
СМЫШЛЯЕВ Развяжите меня.
СЕРГЕЙ Я еще не закончил. Мне там совсем немножко осталось.
СМЫШЛЯЕВ У меня затекли руки.
СЕРГЕЙ Сергей Львович придет, а у нас беспорядок. Я быстро.
СМЫШЛЯЕВ Я не буду пускать газ.
СЕРГЕЙ Не знаю. Не уверен.
СМЫШЛЯЕВ Тогда дайте мне вина.
СЕРГЕЙ Вино кончилось. Могу предложить коньяк. Правда, это не Хеннесси, всего лишь дагестанский, но тоже очень хороший.
СМЫШЛЯЕВ Давайте хоть такой.
Сергей откупоривает бутылочку и подносит ее к губам Смышляева.
СМЫШЛЯЕВ Точно не Хеннесси?
СЕРГЕЙ Точно. А у вас личные счеты с «Хеннесси»?
СМЫШЛЯЕВ (Выпивает.) Именно. Личные счеты.
СЕРГЕЙ А что такое?
СМЫШЛЯЕВ Слово не нравится.
СЕРГЕЙ У вас действительно затекли руки?
СМЫШЛЯЕВ Действительно.
СЕРГЕЙ Я ослаблю веревки.
СМЫШЛЯЕВ Сделайте одолжение.
СЕРГЕЙ (Некоторое время возится с веревками.) Так легче?
СМЫШЛЯЕВ Да, спасибо.
СЕРГЕЙ Я скоро закончу. (Выходит из комнаты.)
СМЫШЛЯЕВ (Кричит вслед.) А, может быть, заглянете в ванную?
СЕРГЕЙ (Уже из коридора.) Я скоро закончу.
Смышляев освобождается от веревок, бесшумно продвигается к лежанке и укладывается на нее, руки под голову, нога на ногу.
СМЫШЛЯЕВ (Про себя.) Артист. Нашел артиста. Они другие, совсем другие. (Громко.) А у вас есть дети?
СЕРГЕЙ Нет.
СМЫШЛЯЕВ (Про себя.) Что ты можешь понимать, когда у тебя нет детей? (Громко.) А сколько вам лет?
СЕРГЕЙ Что?
СМЫШЛЯЕВ (Громко.) Сколько вам лет, спрашиваю.
СЕРГЕЙ Сорок два.
СМЫШЛЯЕВ (Громко.) Большенький уже. (Про себя.) Ребенок.
СЕРГЕЙ Не случилось как-то.
СМЫШЛЯЕВ (Громко.) Бог не дал! (Про себя.) Чему ты их научишь?
СЕРГЕЙ Что?
СМЫШЛЯЕВ (Громко.) Чему ты их на… Бог не дал, говорю!
СЕРГЕЙ Да.
СМЫШЛЯЕВ (Про себя.) И правильно сделал.
СЕРГЕЙ Что?
СМЫШЛЯЕВ (Громко.) Ничего.
СЕРГЕЙ Руки больше не жмет?
СМЫШЛЯЕВ (Громко.) Не жмет. (Про себя.) Черт бы тебя побрал. Воспитывался чужими людьми… Вообще, должно быть, страшно. Каждый день сталкиваться с чужой жизнью, чужими предметами, заходить в ту же ванную и знать, вот это полотенце чужое, смотреть на бритву и думать – это чужая бритва, ей бреется чужой человек. Твою постель на ночь перестилает чужая женщина, женщина, которая никогда не будет твоей матерью… А она так прямо и заявляет – Я не твоя мать. А где твоя мать я и не знаю. И знать не желаю… И к фотографу никто не отведет. Незачем. На что ему фотограф? Растет себе мальчик и пусть растет. Итак мы его поим, кормим, зачем ему еще фотограф?
СЕРГЕЙ Что вы замолчали? Вам не плохо?
СМЫШЛЯЕВ (Громко.) Хорошо. Я задремал. (Про себя.) Ишь, позаботился. А потому и позаботился, что есть в нем жалость. Били его, наверное, крепко. Ремнем. А может быть утюгом. Бывает, что и утюгом бьют чужих детей… Страшно… Ночью на улицу выгоняли, когда постарше стал. Придет позже обычного, его и выгонят… А на дворе уже осень. Холодно. Скрючится в подъезде и сидит до утра… А он не мог вовремя придти. У него свидание было. Первое в жизни свидание… А может быть не свидание, может быть просто распил с друзьями бутылочку портвейна. (Лезет рукой под кровать, улыбается, вновь кладет руки под голову.) Вообще, когда они становятся старше, с ними что-то происходит. Я где-то слышал, что все это оттого, что в них к подростковому возрасту не остается Бога. Рождаются ангелами, а потом все хуже, хуже… Когда он этих Хеннесси, этой гадости набрался? В кого превратился? Таким чудным мальчишкой был. А теперь стал на Сергея Львовича похож. Такая же дебильная стрижка, тупое лицо. Бабки, бабки, бабки… И все. Ничего кроме бабок… Чертополох… Какой, к черту, Хэм? Какой там джаз? (Громко.) Вы любите джаз?