Сочинения. Том 3 - стр. 12

ДЕДОВ Я нашел у тебя нож. На ноже была кровь. Как ты это объяснишь?

АРЕСТОВ Теперь, когда обвинения с меня сняты, и пожизненное заключение не заменят на смертную казнь, я скажу тебе, Дед, правду. Я взял у тебя нож. Ты знаешь, что вор я профессиональный и смогу, при полном твоем бодрствовании, снять с тебя рубашку так, что ты и не заметишь. Так вот, нож я у тебя, естественно, спер, но только не для того, чтобы пощекотать этого шайтана, а чтобы вырезать трубочку. Скучно мне, Дед, очень скучно. Дай, думаю, трубочку вырежу. Стал вырезать, да и порезался. На, полюбуйся. (Показывает палец.) Когда надоело резать, положил нож под подушку. Думаю, отдохну, продолжу, а к вечеру нож на место подброшу. Вопросы есть? Вопросов нет. А ты, шайтан, зачем на меня наговорил? Вот ведь сука какая!

БОЛЬЦ Чудеса.

ДЕДОВ Муся, как ты себя чувствуешь?

МУСЯ Слабость.

ДЕДОВ Но ты можешь говорить?

МУСЯ Попытаюсь.

ДЕДОВ Мы все очень просим тебя. Расскажи правду. Что с тобой произошло? Нам нужно понять. Разобраться. Что случилось?

МУСЯ Однако это нельзя рассказывать. Муся боится.

ДЕДОВ Кого или чего ты боишься? Расскажи. Быть может, мы сможем тебе помочь?

МУСЯ Однако это совсем страшно.

ДЕДОВ Собери свое мужество. Найди силы. Это трудно, я знаю, но это необходимо, поверь.

МУСЯ (Зажмурив глаза.) Он был здесь.

ДЕДОВ Кто был здесь?

МУСЯ Доктор.

ДЕДОВ Какой доктор?

МУСЯ Наш доктор.

ДЕДОВ Кандинский? Виктор Хрисанфович?

МУСЯ Да.

ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.

ДЕДОВ Но ведь мы все были здесь, и никто не видел его. Наверное, тебе пригрезилось или приснилось?

МУСЯ Муся совсем не спал. А вы слушали господина Владыко.

БОЛЬЦ Отчего же вы не кликнули кого-нибудь из нас?

МУСЯ Мне совсем страшно было.

ДЕДОВ Зачем он приходил?

МУСЯ Не знаю. Он сказал, что будет навещать нас еще.

ДЕДОВ Выходит, он жив?

МУСЯ Нет, не жив. Муся набрался смелости коснуться руки господина Кандинского, но так и не нащупал. Рука была и, в то же время, ее не было.

БОЛЬЦ Призрак.

ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.

ДЕДОВ Долго он был здесь?

МУСЯ Муся не понял. Может долго, может, нет.

ДЕДОВ О чем он говорил с тобой?

МУСЯ Он спрашивал, как мы тут все без него живем?

АРЕСТОВ Ну ты, конечно, сказал, что отлично. Не беспокойтесь, дорогой доктор.

МУСЯ Муся ничего не говорил. Муся не мог ничего говорить. Муся совсем немой стал.

ДЕДОВ Так, так, что еще?

МУСЯ Сказал, что ему совсем плохо. Он думал раньше, что с нами плохо, а теперь понял, что без нас совсем плохо. Так плохо, что душа совсем сильно болит, и покоя никакого нет, и нас он теперь только вспоминает, а совсем не слышит, и всех ему совсем жалко.

АРЕСТОВ Жалостливый наш доктор.

ДЕДОВ Замолчи. Ты забыл, сколько он сделал для тебя, антихриста?

АРЕСТОВ (Шутовски кланяясь в пояс.) Спасибо, великое спасибо. За пожизненное заключение спасибо…

ДЕДОВ Цыц. Иди, ляг и не мешай. Продолжай, Муся.

МУСЯ И всех ему совсем жалко.

ДЕДОВ А почему жалко, объясни.

МУСЯ Плохо теперь всем будет. Так сказал.

ДЕДОВ Что плохо-то?

МУСЯ Муся не знает. Мне трудно доктора понять. Доктор умный. Про меня все-все рассказал.

ДЕДОВ Что рассказал?

МУСЯ Как он увидел меня первый раз. Говорит, что Муся сильно пил. Шибко водку пил. Пил и жил как попало, где придется. Все меня били, а я сирота был круглый и по-русски мало-мало говорил. И доктор видел однажды, случайно, как меня в подворотне били, так били, что Муся совсем без памяти был. Они думали, что Муся – вор, потому били. А Муся никогда вором не был, только шибко несчастный сирота. А потом один из тех, кто меня бил руками и ногами, еще ножом ударил, и все убежали. Спасли добрые люди, только Муся умом немного тронулся, а доктор меня лечил и говорить по-русски учил, и Муся совсем поправляться стал, только умер. Так все и подумали, что умер, а Муся (переходит на шепот.) в голову доктору забрался и жить там стал. И доктор стал не только доктор, а еще немного и Муся. А раз меня столько много в жизни обижали, Муся привык бояться. Того бояться, сего бояться. Вот и доктор иногда маленько бояться стал. А Муся тогда его успокаивал и утешал, как мог. Потому доктор любил Мусю. Потому, когда разговаривал со мной, у него на глазах слезы были. Однако сильно расстроился.