Собственность Шерхана - стр. 4
– А где вы, гражданка Иванова, были вчера ночью, между двумя и тремя часами?
Я похолодела. Меня посадят! Дался мне этот кирпич. Теперь в тюрьме буду сидеть, как настоящая преступница. И ребёнок там родится, будет потом в детдоме жить… Как хорошо, что этого не успела увидеть моя бабушка!
Воспитание данное мне было такой силы, что врать мне и в голову не пришло. И молчала я только потому, что от страха язык отнялся. Стою, смотрю на мужчину. За его спиной, зевая и потягиваясь, показалась растрепанная со сна Людка.
– Сергеич, – укоризненно сказала она полицейскому, которого, судя по всему знала. – Ты зачем ребёнка пугаешь?
– Ребёнок этот вчера ночью огроменное стекло в ресторане вашем расколотил!
Людка утомленно закатила глаза и на меня рукой показала.
– Да ты посмотри на неё, олух царя небесного!
Полицейский посмотрел. Я знала, что он видит. Худенькую девушку с голубыми глазами, которые на отощавшем лице лице огромными кажутся, коса длинная через плечо, да беременное пузо, которое под узким домашним платьюшком хорошо видно. Маленькая собачка до старости щенок – это про меня, пусть и двадцать мне уже скоро.
– Мне заявка поступила, – сердито рыкнул дядька.
– Ночью я её сама из кафе встретила, – сказала Людка. – Двух ещё не было, одна она ходить в темноте боится. Потом мы сидели чай пили и спать легли! Иди, Сергеич, в другом месте бандитов ищи!
Полицейский матюкнулся, ушёл. Я разревелась. Людка меня по спине гладит, я плачу, халат на плече ей слезами вымочила.
– Ты разбила? – спросила она.
– Я, – ответила еле слышно.
– Горе же ты луковое…пошли чай пить.
Людка пила. Старалась держать себя в руках, но первую рюмку выпивала уже после завтрака, да так на работу и шла – она поваром в кафе работала, и меня туда устроила. Сначала мне казалось диким это, потом привыкла, да и к Люде привязалась.
– Я пошла работать, – сказала она потом. – Посмотрим, может выцаганю зарплату твою, Жанна, сучка, конечно. Армен приехать должен, это ко мне, ты не пугайся, хорошо? И на ужин приготовь чего-нибудь.
Я кивнула. Посмотрела на свои руки. Пальчики тоненькие, беленькие. Раньше я ими только на пианино и бренчала. А теперь и полы мою, и подносы таскаю, и готовить худо-бедно научилась. А ещё я беременна от того, кто убил моих родителей.
– Он нас не найдёт, – сказала я своему животу. – Да и не нужен ты своему папе. Ты же из моего рода, рода Вяземских… Он ненавидит нас.
Ребёночек пнул меня тихонько в живот. До вечера я возилась по дому, пытаясь не думать о том, во что превратилась моя жизнь, и что работу искать нужно, иначе просто помру с голоду. Приготовила ужин. Открылась дверь, забренчали замки. Я подумала – Люда. Должна была уже, время подошло.
– Ты значит, – хмыкнул входя бородатый мужчина, – новая Людкина подопечная?
Он мне сразу не понравился. Не в национальности дело. Шерхан, которому я отдала свою девственность, дагестанец. У этого – глаза плохие. Не добрые.
– Я, – тихонько согласилась я.
Он усмехнулся, сбросил куртку прямо на пол, уселся на стул, раскинув ноги так, что мне пришлось бы через них перешагнуть, чтобы с кухни уйти.
– Армен я. Да ты не бойся, добрый я…
Нало в комнату уйти, решила я. Закрыться там, и сидеть ждать Люду, пусть сама со своими любовниками разбирается. Перешагнула, не без страха, через ногу. Вот чуть чуть осталось и выйду из комнаты. Но… Армен схватил меня за косу и на себя дёрнул. Голову обожгло болью, я закричала и упала.