Собственность Шерхана - стр. 28
Схватил первое, что под руку попалось — кружка тяжелая, металлическая, и в окно ебнул. Стекло разбилось с грохотом, осыпая осколками сторожку, а мне лучше не стало ни хрена.
Там, за забором Чабаш, который придет ответку кидать за мои выходки. Там — недобитый Вяземский бродит, который смог полудохлым сбежать. А вокруг меня одни уебки, способные разве что между моими бабами склоки провоцировать.
Пиздец.
— Имран, — не вовремя Анвар сунулся. Я ему с размаха хук справа, в ухо, от всей души.
Анвар упал, размашисто взмахнув руками. А мне уже дальше в бой хочется, если не порву кого-нибудь, то сам взорвусь к чертям. Руки чешутся, кровь кипит.
— Ты совсем? — смотрит на меня, поднимаясь. За ухо держится, морщится, — ты из-за бабы ебнулся, брат.
Я только этих слов и ждал. Они для меня — как для быка красная тряпка, дальше бросился, кулаком снизу в челюсть.
У меня рука тяжелая, а сейчас границ и вовсе не видел, да и Анвар тоже.
Набросился на меня в ответ. Деремся, рычим, разнимать никто не суется, знают, лучше не лезть.
— Сука, — под кулаком моим сминаются кости носа. Анвар сильный, но я сильнее, я в борьбе с детства, — ты чего на папу попер, шакал позорный? Забыл, блядь, кто тебя из аула в люди вывез?
— Отпусти, блять, отпусти!
Я его в захват, за шею держу, дыхание хриплое, сбилось, из носа юшка теплая катится.
— Ещё раз против меня попрешь, окажешься с Шамилем в соседней могиле, червяков кормить, — сплюнул, руку убрал. Встал, отряхиваясь. Рубашка порвана, на свалку только теперь.
Анвар поднялся следом, слегка помятый, но вид виноватый. Понял, что кругом — его косяк.
— Не надо меня с Шамилем сравнивать, — ответил, смотря мимо, — я не предавал тебя никогда.
Шамиля хоронили со всеми почестями. Его мать, Абида, растила нас как родных. Не ее вина, что сын оказался продажной тварью, но в память о своем детстве и в знак уважения перед этой женщиной темы предательства Шамиля никто не касался.
Да и к лучшему оно было, чтобы в народ не поползли слухи о том, что в моем близком окружении были крысы.
Не Шерхан я иначе, а сопливый пиздюк, не способный держать своих бойцов в узде.
Подумал, что с побегом Вяземского это ещё ярче прослеживаться стало.
Сука.
Через пятнадцать минут Анвар уже докладывал о том, что произошло. Лицо его расцвело кровоподтеками, я и сам выглядел не лучше.
Слушал его и думал — Лиза снова в опасности. И ребенок мой. А ещё Лика эта, мать ее, в белье блядском. Что ж все так сложно-то?
— Он с переломами ребер, кормили раз в день. Ребята и расслабились, сюда почти все стянулись и к объектам нашим. Вот эта крыса и воспользовалась шансом. Его не сразу ещё хватились, он в углу лежал, как мешок. Собрал под куртку свою солому, пацаны с дверей глянули, на месте.
— Увольняй их нахер, — сплюнул, — Вяземского найти быстрее, чем Чабаш, или отвечаю, склады у меня охранять будешь ты.
— Найдем, Имран. Он босиком, без верхней одежды, далеко не сбежит. Всех бойцов туда стянули.
Я башкой покачал, подавляя гнев.
— К следующему утру чтобы новости были.
Вернулся в дом, поднялся к комнате Белоснежки. Заперлась, естественно. Стукнул пару раз в дверь:
— Лиза, открывай. Поговорить надо.
Она молчала, и это по нервам било не слабо.
— Лиза, это не то, что ты подумала.
Ну пиздец, вот и я докатился, что эту тупую фразу с видом провинившегося школьника бубню. Только я и вправду виноват был перед ней.