Собственность миллиардера - стр. 34

Я уже пыталась привлечь внимание не только прессы к проблеме, но и общественности — не получилось.  Кажется, обществу вовсе не нужны простые старики! Однажды мне так прямо и сказали, мол, им все равно недолго осталось, смысл напрягаться.

Ужасная позиция… Я так не могу. Сердце кровью обливается.

Давид старается не подавать виду, как ему неприятно здесь находиться. Он старается обходить лужи стороной, а охранники растерянно мечутся вокруг него, окружив бизнесмена толпой.

— Проходите, сюда, — подзываю я Усманова. Он ступает дорогими кожаными ботинками на разбитые ступеньки, поднимается вверх. — Вот, возьмите! — Сую Давиду пакет с пирожками. — Будет лучше, если вы его отдадите.

Усманов не дергает даже бровью, молча выполняет все, что я его прошу. И правильно! Сам на такое подписался, я не при делах. Сам инициативу проявил. Что ж, я за это его уважаю, честно.

Оглядываюсь назад, на окна, вижу, как шторы колышутся — на нас обратили внимание.

Моё сердце радостно подпрыгивает в груди, когда на втором этаже учреждения я вижу знакомое лицо — свою любимую бабушку.

Машу ей, всхлипывая, сквозь слезы радости:

— Бабуля!

Она машет мне в ответ, накрывая рот ладошкой. Надеюсь, сюрприз удался! Я ведь без предупреждения приехала.

Мы входим внутрь дома, нас сразу же окружают его шумные обитатели. Вежливо со всеми здороваюсь, представляя пожилым людям своего спутника.

— Здравствуйте! Как же я рада вас видеть!

— Анечка, солнце! Вот это сюрприз.

Обнимаю друзей своей любимой бабушки, перебрасываясь с каждым парой добродушных фраз. Очень милые люди, побольше бы таких было на свете.

— Людмила Ивановна, как вы себя чувствуете? Давление нормализовалось? — обнимаю пожилую седоволосую женщину в очках, с белой вязаной накидкой на плечах.

— Анечка, мне уже лучше, а кто твой друг?

Неожиданно, внимание старичков заостряется на Усманове.

— Это Давид Усманов, он… он…

Вот черт! Ну и кто он мне?! Как сказать этим милым людям, для которых я являюсь ангелом, что он — человек, которому я просто должна родить ребенка за деньги. Как рожу, мы расстанемся.

 — Я принес вам пирожки, — Давид спасет положение, протягивая пакет жителям дома престарелых.

— Пирожки? Наши любимые?! Анечка, какое счастье! Мы так соскучились! Сейчас на стол накроем, чаю сделаем.

— Да, да, — смущенно мямлю я, почухивая затылок. — Давид Усманов — мой друг. Мы с ним вместе для вас готовили.

Старички обрадовались еще больше, конечно же удивились. Унылый мрачный дом ожил бурным весельем. На душе стало значительно теплей, несмотря на дождливую погоду.

***

— Давид, прошу, проходите! — навстречу к нам бежит Мария Львовна — заведующая. — А я вас узнала…

Она выглядит взволнованной, раскрасневшейся. Без конца теребит свои верхние пуговицы на блузке, облегающей огромную грудь. Мария Львовна их никогда не расстегивался! Строго по самое горло. А тут вдруг так неприлично расстегнула.

— Как это вас занесло к нам? — откашлялась. — С какой целью?

— Давид Вахитович мой… друг, — спешу я оправдаться.

Да уж, самое нелепое оправдание. Друг… Где это мы могли подружится? В больнице, где я мыла полы, случайно выплеснула на него грязную воду из ведра, и тут между нами вдруг как в фильме случилась романтика. Любовь с первого взгляда!

Будет стыдно, если они догадаются, что я, молоденькая девочка, просто подружка по койке богатого, зрелого олигарха.