Собственность миллиардера - стр. 28

Он смотрел на меня так пристально, словно знал, что я что-то скрываю.

— В чем дело? — спросил с ноткой нетерпения в голосе.

— Ваши брюки… которые вы надевали… вчера вечером… — я ненавидела себя за тот бессвязный поток слов, из которого тщетно пыталась сконструировать достойное объяснение.

Клянусь, я услышала клацающий звук, с которым Герман стиснул зубы.

— Продолжай.

— Я…я не… я не прочла, что они предназначались только для сухой чистки, — наконец, произнесла со смесью страха и беспокойства. 

Заметила, как взгляд Германа метнулся вниз, к корзине с бельем, которую я прижимала к груди, будто щит.

— Пожалуйста, простите. Мне очень жаль, — пробормотала я, почувствовав подступившую к горлу тошноту.

Ермолов шагнул вперед, и, ощутив в этом действии угрозу, я собрала все свое мужество, чтобы отступить. Его лицо исказилось от гнева, когда он пересек спальню, выхватил корзину из моих рук и вытащил оттуда брюки. 

Он же не собирается меня бить?

— Мне, правда, жаль… — я почти всхлипнула, но осеклась, когда встретилась взглядом с ледяными карими глазами.

Брюнет ничего не говорил, что усугубляло ситуацию. Я услышала его тяжелый вздох и съежилась в ожидании. Не глядя на вещь, Герман швырнул ее обратно к куче грязной одежды. Вид пришедших в движение желвак лишил меня дара речи. Я поджала рот, опасаясь расстроить его еще больше, если продолжу извиняться. Возможно, терпеливое молчание спасет меня от потери работы.

О, Герман пребывал в исступленной ярости. Не передать словами, как сильно мне хотелось исчезнуть и оказаться на другом конце планеты, как можно дальше от озлобленного миллиардера, чтобы не попасть под горячую руку.

— Я должен наказать тебя, Лера. Прямо сейчас, — наконец, изрек Ермолов темным и хриплым голосом.

Я поперхнулась шоком.

— Наказать меня?

— Да. Тебя когда-нибудь наказывали? — процедил сквозь стиснутые зубы, глядя на меня глазами, в которых плясали адские огоньки.

Что конкретно он подразумевал под наказанием?

— Я не понимаю, ч-что вы имеется в виду, — запинаясь, ответила я.

Накажет тем, что вычтет из моей зарплаты стоимость брюк? Или тем, что нагрузит меня дополнительной работой по дому? Уволит, в конце концов? Больше всего я опасалась именно последнего варианта.

Взглядом Герман прожигал меня насквозь, и я могла поклясться, что его мысли проносились в голове с ураганной скоростью — размышления на тему его непревзойденного гнева из-за испорченной одежды и того, каким образом он собирался наказать меня.

— Простите, — я не нашла ничего более разумного, кроме как прошептать очередное раскаяние, низко склонив голову.

— Подойди, — выдал суровым тоном и, развернувшись, направился к кровати.

Я не знала, правильно будет идти за ним, или нужно все бросить и бежать, бежать отсюда со всех ног.

Неведение пугало до чертиков.

— Подойди, Лера, — с нажимом повторил Герман, лишь подчеркнув, что спорить и пытаться выяснить детали возмездия бесполезно.

Поставив на пол корзину с бельем, я осторожно приблизилась к мужчине.

— Хорошо, — промычал, оглядев меня с головы до ног.

Я стояла перед ним, опустив руки и нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Раздевайся.

Четкое указание действий вывело меня из состояния тревожного ожидания.

— Прошу прощения? — переспросила я. Смятение охватило меня диким огнем.