Собственность мажора - стр. 15
Бесячий.
Самоуверенный.
Придурок.
Глава 5
– Такие ноги иметь противозаконно, – прислонившись плечом к перегородке моей примерочной, проговаривает Анька.
– В смысле, ими только детей пугать? – уточняю я, рассматривая свои бесконечные конечности.
– Не прикидывайся дурочкой, – закатывает она глаза.
Кусая губу, смотрю на себя в большое зеркало.
Да, я лукавлю. Кажется, выглядит отлично. Серое платье-свитер до середины бедра, черный капрон, черные вязаные чулки чуть выше колена и мои любимые военные ботинки. Сюда очень подошел набор цепей с разными кулонами, который предложил продавец-консультант и моя новая бордовая помада.
У меня свидание с самым настойчивым типом в радиусе пятидесяти километров.
«Подъеду через пятнадцать минут», – читаю на дисплее своего телефона и засовываю его назад в карман шубы.
Самого настойчивого и самого пунктуального.
– Это твой цвет, – говорю подруге, ловя ее отражение в зеркале за своей спиной.
Короткое бархатное изумрудное платье с кружевом барбарисового цвета по подолу и высокой дизайнерской горловиной.
– Просто отпад, – добавляю, рассматривая ее миниатюрную, идеально правильную фигуру.
Ноги с округлым лодыжками, узкие плечи, тонкую талию и прочие прелести, вроде смурных зелёных глаз и надутых губ.
– Новая коллекция, – сообщает она, вертя в руках болтающийся на рукаве своего платья ценник.
– Да, у меня тоже, – вздыхаю я, заталкивая в пакет свои джинсы и свитер.
Но, как я уже говорила, быть «падчерицей» известного в городе бизнесмена очень удобно. В частности, количество моих карманных денег в какой-то момент резко увеличилось с практически нуля до четырехзначных сумм раз в месяц. Разумеется, это рука моей матери, и я предполагаю, что она не сильно меня балует. Думаю, что ей на карман достается гораздо больше, а то что она отполовинивает мне – так, мелочь, которую некуда пристроить.
Хотя бы в этом ее мужа нельзя упрекнуть. Когда дело касается мамы, он, черт его побери, не жадный! Но деньги счастья не приносят, теперь я это совершенно точно знаю.
– Бери, – говорю Анютке. – Я заплачу за своё и твоё.
Согнувшись пополам, трясу волосами и собираю их в высокий хвост на макушке.
– Ну нет, – трясёт она рыжей головой. – Это как? Я так не могу…
– Обыкновенно. Карточкой.
– Неудобно… – топчется она на месте.
– Это деньги Баркова, не мои, – просвещаю я. – А он у нас меценат.
Мы с ней хихикаем, но она все равно упорствует:
– Зачем оно мне. Куда его носить?
– Сводим мою маму в ресторан, – вдруг вспоминаю я пришедшую мне в голову идею. – Завтра вечером.
– О-о-о, – воодушевляется подруга. – В тот морской? Новый?
– Да, – киваю я. – И деда твоего возьмём. Он ей понравится.
Анькино лицо расплывается в широкой улыбке.
– Я… я ему тогда сейчас позвоню… – скрывается она в соседней примерочной. – Ему же костюм нужно выбрать. Ну типа подходящий…
Улыбаюсь, набрасывая на плечи шубу.
Да уж. Анькин дед прям «денди». Щуплый, но очень бодрый дедуля в круглых очках и этих его костюмах, которым лет больше, чем нам с ней вместе взятым. Он профессор математики, и на его лекции до сих пор выстраиваются очереди.
Маме он понравится. Ей нравятся умные люди, а Максим Борисович о-о-очень умный и очень интересный человек.
То что нужно, чтобы развеяться.
Когда я уходила, она опять сидела на этом чертовом диване рядом с этой чертовой елкой и читала книгу… одна. Вернее, в компании Черныша и нашей Морковки. Той, что у неё в животе. Сомнений нет, у моей будущей сестры ноги будут ещё длиннее, чем у меня. Даже страшновато, но если помножить гены ее отца и матери, других вариантов быть не может…