Собрание творений. Толкование на Четвероевангелие - стр. 21

Прислали к Иоанну те же, которые потом присылали к Господу и спрашивали: Какой властью Ты это делаешь? (Мф. 21, 23; Мк. 11, 28; Лк. 20, 2). Поскольку же Иоанн пришел не для того, чтобы поучать врагов, то и не открыл им того, о чем они спрашивали. Так как спрашивающие не того хотели, чтобы узнать, кто действительно был Иоанн, но со властью ему говорили: «Кто ты такой, что делаешь это?», потому и Иоанн ответил им не как ученикам, а как врагам, и на все, о чем и как они его ни спрашивали, сказал: «Я не Христос, не Илия и не пророк, но глас», причем не назвал себя даже ни Иоанном, ни человеком, хотя на самом деле был и пророком, и Илией, и Христом[17]. Но он так поступил потому, что во мнении тех, которые спрашивали его, Иоанн, конечно, не был никем из сейчас поименованных, подобно тому как и Господь наш, будучи благ, сказал некоторым: Я не благ (ср.: Мф. 19, 16-17; Мк. 10, 17-18; Лк. 18, 18-19).

Как голос, возвещающий о свете [разумеется пение петуха, возвещающее о наступающем рассвете дня], пробуждает ухо [буквально: «стучит в двери ушей»] и как блеск светильника вызывает деятельность глаза, так и Писание содействует гласу. Ибо одно суть светильник и петух, как Илия и Иоанн. Петух своим голосом пробуждает нас к слушанию, и он есть образ гласа Воскресителя нашего, а светильник своим блеском представляет нам образ света Просветителя нашего. Потому оба они с двух сторон заключили тьму[18] и образы Отца и Сына, разрушивших нечестие, и образы пророков и апостолов, ибо с той и другой стороны оказали помощь Солнцу[19].

Но пойми и то, что Иоанн, которого назвал светильником Тот, Кто создал его пламенные уста, вместе с тем и образ Илии, который языком своим сжег нечестивых и пламенем уст своих наказал их засухой и жаждой. Кроме того, петух, который поет в тишине ночи, есть образ Иоанна, проповедовавшего в тиши пустыни. И если светильник приносится в вечернюю пору, то петуха, который поет только утром, одновременно с ним, то есть при светильнике или вечером, нельзя слышать. Но в Иоанне с предрассветным гласом совместился и светильник вечерний, чтобы свидетельствовать о приходе Илии, который таинственным образом явился в лице Иоанна.

Итак, Иоанн есть глас, но Слово, Которое выражается гласом, есть Господь. Глас иудеев пробудил, глас их призвал и возвел, Слово же разделило им Свои дары. Каков грех, таково и наказание. Немного они удалились от веры – и немного их наказал. И погубит ветви леса железом, – сказал Исаия (ср.: Ис. 10, 34). Сказал ветви, а не корни. Когда же мера грехов их исполнилась, пришел Иоанн и вырвал дерево с корнями. Вот, секира прошла даже до корня дерева (ср.: Мф. 3, 10), о чем Исаия не упоминает. И когда это произошло, если не при явлении истинного Бога, возвещенного в законе, имя Которого назнаменовано посредством ветви и цвета, над Которым почил Дух, именуемый семиобразным.

Отец Твой и Я со скорбью и печалью ходили и искали Тебя (ср.: Лк. 2, 48). На это ответил: В дому Отца Моего надлежит Мне быть (ср.: Лк. 2, 49). Искали Его, потому что беспокоились, чтобы как-нибудь иудеи не умертвили Его. Но сделать это замышляли иудеи вместе со своим князем Иродом, когда Он был двух лет. И Иоанн был одет одеждою из верблюжьего волоса (ср.: Мф. 3, 4), так как еще не острижен был Святой Агнец наш.