Размер шрифта
-
+
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности - стр. 20
Какой армянский зодчий рассчитал
Что приняла тщета и нищета
Шекспировские очертанья храма!
2. СМЕРТЬ КРОТА
Из снега Верный выхватил крота —
И выронил… Затряс как бы обжегся
Там – талая вода и чернота
Он – там! – Схватил – и вновь поостерегся
Как с мышью кошка он играл с кротом
По-зимнему стучал в деревьях дятел…
Обнюхал шкурку плоскую потом —
И сразу интерес к нему утратил
Мы ближе подошли и удивились:
Зачем слепой глупыш наружу вылез?
Но видно землю разморило всласть —
Вся в корешках набухла засочилась…
И он проснулся. Тут-то и случилось!
Горячая как печь собачья пасть
3. МОНАСТЫРЬ ГОШ
Паленым пахнет… Безбородый – Гош
Здесь книги прятал – свод блестит от копоти
Да! Тимур-ленг прошел в огне и топоте —
И до сих пор здесь дух горелых кож
Внизу селенье: свиньи трактор грязь
И дом из туфа – розовый ДОМ БЫТА
Века назад все брошено забыто —
Дымится и живет не торопясь
Но черные небритые мужчины
На площади стоят не без причины —
И вот старик похож на книжный знак
Любой из них (придурковатый самый)
Хранит в себе и смысл и крепость храма
Хоть самый храм их – брошенный очаг
4. ЕРЕК ВАГАНЦ
Синицами исклеванное масло
Там на балконе… Из ущелья – пар
В тумане солнце вспыхнуло… погасло…
Но в марте липнет к москвичам загар
—Автобус в Дилижан идет?.. Неясно
Врунишка – но глаза как Божий дар
Среди деревьев розовых и красных
В снегу торчит могила – чей хачкар?
Доехали в такси. Пиджак потертый —
И сам изжеванный, зато тариф – пятерка
Ерек ваганц! – да – и не прекословь
А горы между тем – страницы книги
Камней шизофренические сдвиги
И землю ткни ножом – проступит кровь
5. ПОЛЯНА В ГОРАХ
Вся в воздухе стеклянная поляна
Лишь тикающий шорох из тумана —
С деревьев тающий и падающий снег
Там – замирающие наши разговоры
И оплывающие кельнские соборы
И осыпающийся псевдочеловек
И если слушать в молоке в лесу ли
И снега шлеп и проблеск как бы хруст
То различишь дыхание косули
И глаз ее армянский полный чувств
А если выше выше – всей поляной —
Всем слухом подниматься в тишину
То станешь белой бабочкой стеклянной
Иль просто каплей слышащей весну
МУЗА
Появилась из‐за края скалы на дороге
В чем-то белом подобно тунике. Соски едва
Обозначены, худые колени. В тени лица —
Светлые глаза еще светлей. Миловидность
Юной некрасивости; козья мордашка
Усмешка – быстрый язычок – еле уловимое
Движенье ящерицы. Массив Карадага
Высвечен голубизной. Отрок. Лаванда. Рыба.
И как в н а ч а л е – в музыке и сини
С пучком колючек воронцов полыни
Она прошла ничем не выражая
Божественного отвращенья к миру
И было мне дано (ему – Сапгиру)
Понять что муза не моя – чужая
КОКТЕБЕЛЬ
Памяти Коктебеля
Меж Карадагом и Хамелеоном
Как серая жемчужина – залив
Художник на скамье нетороплив —
Рисует скалы точек миллионом
Полынным кругом горы очертив
Сказал Господь: «Здесь будет хорошо вам»
И в солнце на тычке вином дешевым
Упился интеллект и примитив
Где в балахоне греком шел Волошин
Хип «ловит кайф» двусмыслен и взъерошен
Письменники здесь пишут похабель
И в самый цвет махровым их идеям
Живую душу сделали музеем
И Планерским назвали Коктебель
ПИЦУНДА ЗИМОЙ
Похожа на Японию Пицунда
Зимою в дождь – и небо как гримаса
Какого-то свирепого абхазца
Газета мокнет – из Москвы – оттуда
Там липнет снег… огни… представить трудно
Безвольные во власти Фантомаса…
Мыс в пену накренясь скрипит как судно —
Вдруг лопнул ствол сосны – наружу мясо!
Страница 20