Собрание малоформатной прозы. Том 11. Ужасы, мистика, фантастика, современная проза - стр. 7

Кому это было нужно?

К то оказался «выгодоприобретателем»?

Лорд Генри обращает взбешённый взгляд на свою молодую супругу:

«Сидит себе за вышиванием, довольная тем, что она жена очень уважаемого человека…»

И лорд Генри взорвался звериной яростью.

Он действовал в ослеплении рассудка.

Что он делал?

Он изобличал свою жену в том, что она подвела его к необходимости вступить с нею в законный брак, используя широкий круг заговорщиц?

Его доводы были сокрушительны и неоспоримы?

Или все его доводы были заменены кипящей лавой ужасных, яростных обвинений?

Или они заменились страшным звериным воплем, вместившим в себя то, что невозможно выразить ни какими словами?

Этого ли хотели добиться светские дамы, забавляясь своим умением манипулировать чужими мыслями, поступками и судьбами, упиваясь своей «всесильностью»?

Романтичная, мечтательная Шарлотта имела бойцовский характер, о чём дамочки, затеявшие забаву по её замужеству без её ведома и согласия, понятия не имели.

Им весело было бы понаблюдать, как будет мучиться и страдать чувствительная бедняжка в руках угрюмого, волкоподобного мужа.

Но Шарлотта оказалась мягкой кошечкой с острыми коготками. Внезапная вспышка ярости со стороны лорда Генри изумила и озадачила Шарлотту, но поток его бредовых обвинений высек в ней искру гнева, воспламенившую всю её гордость, и она отвесила мужу пощёчину.

Это был невербальный призыв к отрезвлению, вырвавшийся из Шарлотты в качестве её инстинктивной защитной реакции.

Однако, на лорда Генри её пощёчина оказала обратное действие. Он воспринял её, как норовистый конь воспринимает удар хлыста со стороны своего наездника.

От жестокого болезненного удара Шарлотта мгновенно лишилась воли к сопротивлению. Вырвавшаяся перед этим из неё мощная энергия метнулась вспять, затопила её самою, вогнав её в надрывающие душу переживания незаслуженной боли, досады и унижения. В один миг она превратилась из гордой женщины, храбро восставшей на битву за свою честь и достоинство, в безответную девочку для битья.

Лорд Генри опомнился лишь тогда, когда Шарлотта стала казаться ему неодушевлённой тряпичной куклой. Он распростёрся над нею, ища в ней признаки жизни, и не мог их найти.

Шарлотта была мертва.

О, горе! Что он сотворил?!

Как такое могло с ним произойти?!..

За его спиной раздался истерический выкрик и звук упавшего тела.

Мадам Тереза? Злобная интриганка, предводительница всех ей подобный дамочек, вечно сеющих вокруг себя конфликты между жертвами их интриг…

Она – свидетель убийства!!

Дворецкий стоял в проёме двери, беспомощно раскинув руки:

«Сэр! Я не впускал её без доклада, но она, будто фурия, рванулась сюда с криками: „Прочь с дороги, болван! Ты не слышишь, что злодей и тиран лорд Генри убивает свою жену?! Я должна его остановить!!“»

Сознание лорда Генри опрокинулось, а потом поднялось с ног на голову, и он перестал быть прежним лордом Генри. И мир вокруг него (уже вторично) перестал быть таким, как раньше. Всё стало вдвойне чуждым и враждебным: и зал, в котором у ног лорда Генри лежал труп его жены, и тело стервозной мадам Терезы, и дворецкий, тоже оказавшийся крайне опасным свидетелем совершённого здесь убийства.

Вся остальная прислуга, хотя и не видела ничего, вскоре будет знать обо всём до мельчайших подробностей, поскольку таково неистребимое и гадкое свойство любой прислуги. Один лишь Бог знает, откуда прислуга черпает все сведения о своих хозяевах, но без чёрта это не обходится.