Собрание малоформатной прозы. Том 11. Ужасы, мистика, фантастика, современная проза - стр. 17

– Дурак, каких поискать, – говорил о нём Лёха – первый заводила и неформальный лидер нашего класса.

– Это не Вова не может нас понять, это мы не можем его понять, – говорила о нём Леночка Гаврилова, которая сама была «с чудинкой» и авторитетом у нас не пользовалась.

Наш «Чубрик» на долгих двадцать лет после окончания школы исчез из нашего информационного поля, но мы, его бывшие одноклассники, этого почти не заметили.

Через двадцать лет я вдруг встретил его среди участников Московского международного симпозиума зоопсихологов. Я к тому времени сумел достичь удивительных результатов в своей тематике, связанной с выявлением когнитивных способностей приматов. Работая с ними, я часто задавал себе вопросы:

Кто умнее, люди или приматы?

В европейской традиции эти вопросы не требуют уточнений, поэтому европеец и ответит, не уточняя: Конечно, люди умнее. Но японец потребует уточнения:

Умнее в чём?

Мой доклад вызвал у коллег такой живой интерес, что я почувствовал себя триумфатором. Но мой «триумф» продержался лишь до тех пор, пока слово для доклада не предоставили никому не известному Владимиру Епифановичу Чубрикову. Когда он заговорил, я тут же узнал в этом «неизвестном» нашего школьного «Чубрика».

Я слушал и поражался тому, как правы японцы в их требовании к конкретизации вопросов об уме:

Умный? – Умный в чём?

Глупый? – Глупый в чём?

«Чубрик» оказался дивным гением.

Он был не единственным гением, «не подававшим надежд» до поры, пока не раскроется во всей силе и красоте их могучий талант. Такое можно было сказать и о Гоголе, и об Эйнштейне, и о ряде других. Теперь их блестящий список пополнил «Чубрик».

Да как пополнил!

«Чубрик» работал с кошками.

Кошки заинтересовали его тем, что между «реалиями» человеческого бодрствования и сна они сделали обратный выбор, и их приоритетной «реальностью» стала та, в которой они уходили из мира человеческой «реальности» в свою таинственную кошачью.

Но работал он с кошками, вооружившись не тем «самым передовым» для нашего времени инструментарием, а тем, который он сам изобрёл и сделал своей небывалой силы гениальностью.

«Чубрик» излагал свою тему, опираясь на наглядный материал. Для этого его ассистенты занесли на кафедру клетку с кошкой, компьютер с тремя фантастического вида приставками и огромный жидкокристаллический монитор.

Вступительная часть доклада была о том, что кошки, пребывая в том состоянии, которое мы все, впадая в своё глубоко ошибочное правило «очеловечивать» то, что входит в наше сознание, воспринимаем как их «бодрствование», на самом деле находятся в изменённом состоянии сна.

Разве не удивляет нас их явная отрешённость от того, что, казалось бы, должно быть значимым для обретения господства над людьми как над существами, лишенными кошачьих мистических знаний?

Ответ на эту загадку прост:

Кошкам это не нужно.

Они среди нас только отдыхают, когда кажутся активно бодрствующими. А, уснув в нашем мире, они…

«Посмотрите сами, как это происходит», – «Чубрик» набросил на клетку с кошкой чёрный светозащитный чехол, щёлкнул каким-то тумблером на клетке и включил настенный монитор. – «Сейчас на экране вы видите всё, что входит в сознание нашей подопытной кошки».

Вначале на экране стремительно замелькали призрачные стены туннеля. В конце туннеля виднелось яркое свечение.