Собранье благородных дам - стр. 24
В какой бы степени ни был виноват Стивен Рейнард в своем браке, терпеливый мужчина теперь почти заслуживал жалости. Сначала капризы Бетти; теперь раскаяние и резкая перемена от ее матери: этого было достаточно, чтобы вывести из себя кого угодно; и он написал вдове в таком тоне, который привел к некоторому охлаждению между этими доселе крепкими друзьями. Впрочем, зная, что у него есть жена, на которую он не может предъявить права, а должен завоевывать, и что юный Фелипсон отправлен родителями в море, Стивен стал до некоторой степени покладист: он вернулся в Лондон и держался довольно отчужденно от Бетти и ее матери, пока те оставались в своем поместье. В городе его настигла легкая форма болезни, которую он подхватил от Бетти, но в письме к жене Рейнард постарался не заострять внимание на этом, ввиду незначительности недуга. Теперь Бетти начала жалеть его за то, что она причинила ему вред этим поцелуем, и впредь ее переписка приобрела отчетливый привкус доброты.
Вследствие получаемых отказов Рейнард стал по-настоящему любить Бетти – в той своей мягкой, безмятежной, надежной манере, которая в целом, пожалуй, способствует комфортному существованию женщины в браке, если не доводит ее до полного упоения. Преувеличение миссис Дорнелл желания ее мужа отложить их совместную жизнь было весьма некстати, но он не хотел открыто нарушать его. Стивен писал Бетти нежные письма и вскоре объявил, что приготовил для нее небольшой сюрприз. Секрет заключался в том, что король милостиво соизволил сообщить ему конфиденциально, через одного из родственников, что Его Величество собирается предложить ему баронство. Хотела бы она, чтобы титул был Айвелл? Более того, у него были основания полагать, что через несколько лет титул будет повышен до графского, для которого, по его мнению, титул Уэссекский был бы в высшей степени подходящим, учитывая положение большей части их владений. Таким образом, у нее, как у леди Айвелл и будущей графини Уэссекской, он должен в третий раз просить позволения предложить ей свое сердце.
Он не добавил, хотя мог бы добавить, насколько сильно способствовало этой желанной чести соображение об огромных владениях в Кингс-Хинтоке и других местах, которые унаследует Бетти, а после нее и ее дети.
Повлияли ли предстоящие титулы на отношение Бетти к нему, я утверждать не могу, поскольку она принадлежала к числу тех замкнутых натур, которые никогда ни о чем не говорят открыто. Однако несомненно, что такая честь была для нее абсолютно неожиданной; и она не могла отрицать, что Стивен проявил к ней доброту, терпение, даже великодушие; простил ей ошибочную страсть, которую мог бы с полным основанием осудить, несмотря на ее отчаянное положение ребенка, которого заманили в брак, прежде чем он смог понять его суть.
Ее мать, в своем горе и сожалении о жизни без любви, что она прожила со своим грубым, хотя и имевшим открытое сердце, мужем, теперь сотворила из его простой прихоти настоящее кредо; и продолжала настаивать на том, что из уважения к его известному желанию ее зять не должен проживать с Бетти по крайней мере, до тех пор, пока не пройдет год, как умер отец девушки, при этом ее дочери к тому времени все еще не исполнится девятнадцати. До тех пор Стивену должно хватить писем.