Собранье благородных дам - стр. 20

Она и не подозревала, насколько серьезно обострилась болезнь ее мужа из-за его поездки в Бристоль, и больше думала о делах Бетти, чем о своих собственных. Например о том, что муж Бетти приедет этой ночью какой-нибудь другой дорогой и не найдет ни жены, ни тещи, которые бы его встретили, и не было никакого объяснения их отсутствию; но, никогда не забывая о силе случая, миссис Дорнелл всю дорогу не сводила глаз с шоссе, и не успела она добраться до города Айвелл, как в свете фонаря ее экипажа мелькнула наемная карета со Стивеном Рейнардом внутри.

Кучер миссис Дорнелл натянул поводья, повинуясь указанию, что госпожа дала ему при выезде; окликнул другую карету, перекинулся несколькими словами, и Рейнард вышел и подошел к окну экипажа миссис Дорнелл.

– Залезайте внутрь, – сказала она. – Я хочу переговорить с вами наедине. Почему вы так опаздываете?

– То одна помеха, то другая, – отвечал он. – Я собирался быть у вас самое позднее к восьми. Благодарю за ваше письмо. Я надеюсь…

– Вам пока не следует пытаться увидеться с Бетти, – перебила зятя супруга сквайра. – Сейчас есть другие и совершенно новые причины против того, чтобы вы виделись с ней, чем то было, когда я писала.

Обстоятельства были таковы, что миссис Дорнелл, пожалуй, не могла полностью скрыть их; ничто, кроме знания отдельных фактов, не могло помешать ему действовать вслепую, что, вероятно, оказалось бы губительным для будущего. Кроме того, бывают ситуации, когда и более серьезные интриганы, чем миссис Дорнелл, чувствуют, что должны открыть несколько истин, хотя бы для самооправдания. Поэтому она рассказала довольно много о недавних сюрпризах, например, о том, что сердце Бетти привлек другой мужской образ, и что его настойчивое желание посетить ее сейчас может довести девушку до отчаяния.

– На самом деле Бетти умчалась к своему отцу, чтобы избежать встречи с вами, – сказала она. – Но если вы подождете, она скоро забудет того молодого человека, и вам нечего будет бояться.

Как женщина и мать, она не могла пойти дальше, и отчаянная попытка Бетти заразить себя неделей ранее, чтобы оттолкнуть его, а также вызывающая тревогу возможность того, что, в конце концов, она поехала не к своему отцу, а к своему возлюбленному, не были раскрыты.

– Что ж, – вздохнул дипломат неожиданно спокойным тоном, – это все было известно и раньше. В конечном итоге, однажды она может предпочесть меня ему, когда осознает, насколько иначе я мог бы поступить с ней, чем поступаю. Но сейчас больше не будем говорить об этом. Я могу переночевать у вас дома?

– Сегодняшнюю ночь, конечно. И вы уедете завтра рано утром? – миссис Дорнелл говорила с тревогой, потому что ни в коем случае не хотела, чтобы он делал новые открытия. – Мой муж так серьезно болен, – продолжала она, – что мое отсутствие и отсутствие Бетти во время вашего приезда вполне объяснимо.

Рейнард пообещал уехать пораньше и вскоре написать жене.

– И когда я решу, что время пришло, – сказал он, – я напишу ей. Возможно, я смогу сказать ей что-то такое, что заставит ее проявить снисходительность.

Было около часа ночи, когда миссис Дорнелл добралась до Фоллс-Парка. Там ее ждал двойной удар. Бетти здесь не было; она упорхнула куда-то в другое место; и пораженная мать догадывалась, с кем. Она поднялась к постели мужа и, к своему ужасу, обнаружила, что врач уже оставил всякую надежду. Дорнелл слабел, и его крайняя немощь почти изменила его характер, за исключением того, что прежнее упрямство поддерживало сквайра в отказе встречаться со священником. Он лил слезы при малейшем слове и зарыдал при виде жены. Он спросил о Бетти, и миссис Дорнелл с тяжелым сердцем сообщила ему, что девушка не сопровождала ее.