Собор у моря - стр. 76
– Когда ему исполнится тринадцать лет, он сможет пойти в среднюю школу, где учат латынь и семь свободных наук: грамматику, риторику, диалектику, арифметику, геометрию, музыку и астрономию.
– Святой отец, – глухо произнес Бернат, – Жоанет помогает по дому, и благодаря этому Пере не берет с меня денег за еще один рот. Если мальчик будет учиться…
– Его будут кормить в школе, – вставил священник, но Бернат, глядя на него, покачал головой, как будто раздумывая над этим предложением. – Кроме того, – добавил священник, – я уже поговорил с Пере, и старик согласился брать с тебя столько же.
– Вы очень беспокоитесь о ребенке.
– Да, а что тут такого?
Бернат покачал головой и улыбнулся.
– Представь себе, – продолжил отец Альберт, – что после окончания школы Жоанет сможет поступить в университет в городе Лериде или даже в какой-нибудь зарубежный университет – в Болонье или в Париже…
Бернат засмеялся.
– А если бы я не согласился, вы бы разочаровались, не так ли? – спросил Бернат и, когда священник кивнул ему, сказал: – Это не мой сын, святой отец. Иначе, как отец, я бы не позволил, чтобы один работал за другого. Но раз обучение Жоанета не будет стоить мне денег, тогда почему нет? Мальчик этого заслуживает. Возможно, однажды он действительно посетит те места, о которых вы упомянули.
– Мне бы лучше быть с лошадьми, как ты, – сказал Жоанет Арнау, когда они позже прогуливались по берегу, там же, где отец Альберт и Бернат обсуждали его будущее.
– Это очень тяжело, Жоанет. Прости… Жоан. Я все время чищу и чищу, а потом, когда все блестит, лошадь выходит, пачкается, и все начинается снова… Или появляется Томас с криками и сует мне какую-нибудь уздечку или сбрую, чтобы я их снова почистил. Первый раз он дал мне подзатыльник, но в этот момент появился наш отец и… Ты бы это видел! Он взял вилы и припер Томаса к стене, чуть не проткнув ему грудь, и тот стал заикаться и просить пощады.
– Вот поэтому мне и хотелось бы работать с вами.
– Ой нет! – ответил Арнау. – Конечно, с тех пор он меня не трогает, но зато всегда придирается и находится что-нибудь такое, что я плохо сделал. А пачкает он сам, понимаешь? Я видел…
– Почему же вы не скажете об этом Жезусу?
– Отец говорит, что тот не поверит мне, ведь Томас – друг Жезуса и поэтому он всегда будет защищать его. Да и баронесса использует любую зацепку, чтобы придраться к нам: она нас ненавидит. Видишь, что получается: ты выучишься в школе, а я буду чистить лошадей и выслушивать оскорбления.
Некоторое время оба молчали, загребая ногами песок и глядя на море.
– Воспользуйся этим случаем, Жоан, воспользуйся, – неожиданно сказал ему Арнау, повторяя слова, которые слышал от Берната.
И Жоан пошел на занятия. Он приступил к учебе, и в тот же день священник, который был учителем, при всех поприветствовал нового ученика. Жоан ощутил приятное волнение, чувствуя, как одноклассники рассматривают его.
Эх, если бы мама была жива! Он бы побежал к ней, присел на ящик и рассказал бы, как его встретили в школе. Когда учитель объявил, что он, Жоан, – самый лучший его помощник, все на него посмотрели. Никогда еще он не был лучшим ни в чем!
Тем вечером Жоан возвращался домой довольный собой. Пере и Мариона слушали мальчика, мечтательно улыбаясь, и просили его повторить слова учителя, однако Жоана хватало лишь на жесты и восклицания…