Собор у моря - стр. 48

Когда квартал Рибера превратился в богатое и процветающее место, древняя романская церковь, куда приходили поклониться своей покровительнице рыбаки и прочие жившие на побережье люди, стала тесной. К тому же разбогатевшим и знатным прихожанам она казалась слишком бедной.

Все средства барселонской Церкви и королевского двора направлялись исключительно на строительство городского собора, однако прихожане церкви Святой Марии у Моря, богатые и бедные, объединенные почитанием Святой Девы, не отступили от своей благородной цели и, несмотря на отсутствие официальной поддержки, с помощью недавно назначенного архидьякона Морской епархии Берната Льюля ходатайствовали перед церковными властями о позволении воздвигнуть то, что им бы хотелось. Верующие мечтали о самом большом монументе Деве Марии.

И они добились своего.

Церковь Святой Марии у Моря начала строиться людьми и для людей, которые и заложили первый камень. Он находился в том самом месте, где должен был стоять главный алтарь, на котором, в отличие от храмов, возводившихся при поддержке властей, был высечен герб прихода – символ того, кем она строилась и кому принадлежала, то есть единственно и исключительно прихожанам: богатым, пожертвовавшим свои деньги, и неимущим, вложившим свой труд. Когда заложили первый камень, было решено, что группа прихожан и старшин города, названная «Двадцать пять», должна будет собираться каждый год во главе с ректором прихода, чтобы в присутствии нотариуса передавать ему ключи от церкви на текущий год.

Арнау посмотрел на мужчину, который принес камень. Все еще потный, тяжело дышащий, он улыбался, глядя на строительство.

– А можно ее увидеть? – осведомился Арнау.

– Деву Марию? – уточнил мужчина, доброжелательно глядя на мальчугана.

«А если детям не разрешено входить одним в церковь? – подумал Арнау. – Если они должны это делать с родителями?»

Он вспомнил слова священника из церкви Святого Жауме. Но мужчина, продолжая улыбаться, сказал:

– Разумеется. Святая Дева будет очень рада, что такие дети, как вы, пришли к ней.

Арнау засмеялся. Зря он переживал!

Посмотрев на Жоанета, мальчик спросил:

– Пойдем?

– Эх! – воскликнул мужчина. – Жаль, но я должен идти работать.

Он взглянул на рабочих, которые тесали камень.

– Анхель! – крикнул он двенадцатилетнему мальчику, который подбежал к ним. – Сходи с этими детьми в церковь. Скажи священнику, что они хотят посмотреть на Святую Деву.

Мужчина повернулся к Арнау, погладил его по голове и ушел в сторону моря.

Арнау и Жоанет остались с Анхелем, и, когда он на них посмотрел, оба потупились.

– Вы хотите увидеть Святую Деву? – поинтересовался Анхель.

Арнау утвердительно кивнул.

– Ты… ее знаешь?

– Конечно, – засмеялся Анхель. – Это – Святая Дева у Моря… Моя Святая Дева. Мой отец – лодочник! – добавил он с гордостью. – Пойдемте!

Оба мальчика пошли за ним к входу в церковь: Жоанет – с широко раскрытыми глазами, Арнау – опустив голову.

– У тебя есть мать? – спросил внезапно Арнау.

– Да, конечно, – бросил Анхель, не останавливаясь.

Идя за ним, Арнау посмотрел на Жоанета и улыбнулся. Они вошли в церковь Святой Марии и остановились, привыкая к темноте.

Пахло воском и ладаном. Арнау сравнил высокие и стройные колонны, которые высились снаружи, с внутренними – низкими, квадратными и толстыми. Единственный свет, проникавший сюда через несколько узких окон, вытянутых и глубоко посаженных в массивные стены здания, оставлял на полу желтые прямоугольники. Повсюду: на потолке, на стенах, в нишах – были корабли. Одни – уже тщательно обработанные, другие – незаконченные.