Соблазни меня в сумерках - стр. 25

Поппи усмехнулась. Несмотря на раздражение и вышедшую из-под контроля ситуацию, Гарри не смог не улыбнуться в ответ. Поппи показалась даже более изысканной, чем ему запомнилось, с темно-голубыми прозрачными глазами. В Лондоне было много красивых женщин, но ни одна из них не обладала таким сочетанием ума и слегка пылкого обаяния. Ему хотелось схватить ее в объятия и увлечь туда, где им никто не помешает.

Овладев своим лицом, Гарри напомнил себе, что, хотя они встречались накануне, предполагается, что они незнакомы. Он отвесил учтивый поклон:

– Гарри Ратледж, к вашим услугам.

– Я Беатрикс Хатауэй, – сказала младшая из девушек, – а это моя сестра Поппи и наша компаньонка мисс Маркс. В лифте для провизии находится обезьяна, не так ли? – Она произнесла это таким прозаическим тоном, словно пребывание экзотических животных в отеле было обычным делом.

– Да, но…

– Так вы ее никогда не поймаете, – перебила его Беатрикс.

Гарри, которого никогда никто не перебивал, обнаружил, что подавляет очередную улыбку.

– Уверяю вас, ситуация под контролем, мисс…

– Вам нужна помощь, – заявила Беатрикс. – Я сейчас вернусь. Не делайте ничего, что могло бы расстроить обезьянку. И не пытайтесь тыкать в нее этой шпагой, вы можете уколоть ее случайно. – Без дальнейших церемоний она бросилась назад, в том направлении, откуда пришла.

– Вряд ли это будет случайно, – пробормотал Гарри.

Мисс Маркс растерянно смотрела вслед своей подопечной.

– Беатрикс, нельзя бегать по отелю, – окликнула ее она. – Остановись сейчас же!

– Думаю, у нее есть план, – заметила Поппи. – Вам лучше сходить за ней, мисс Маркс.

Компаньонка бросила на нее умоляющий взгляд:

– Пойдем вместе.

Но Поппи не шелохнулась.

– Я лучше подожду здесь, – отозвалась она с невинным видом.

– Но это неприлично… – Компаньонка перевела взгляд с убегающей Беатрикс на неподвижную Поппи. Решив, что Беатрикс представляет собой большую проблему, она пробормотала проклятие и кинулась следом за ней.

Гарри обнаружил, что остался наедине с Поппи, которую, как и ее сестру, казалось, ничуть не встревожило присутствие макаки на чердаке. Они смотрели друг на друга, он – вооруженный шпагой, а она – зонтиком.

Поппи скользнула взглядом по его белому фехтовальному костюму и, вместо того чтобы застенчиво молчать или изображать нервозность, как полагается молодой девушке, оставшейся без присмотра, завела разговор:

– Мой отец называл фехтование физическими шахматами. Он восхищался этим видом спорта.

– Я пока еще учусь, – заметил Гарри.

– По методике моего отца, весь фокус в том, чтобы держать шпагу так, словно у вас в руке птица: достаточно крепко, чтобы не дать ей упорхнуть, но и не слишком крепко, чтобы не раздавить.

– Он давал вам уроки?

– О да, отец поддерживал увлечения всех своих дочерей к фехтованию. Он говорил, что не знает вида спорта, более подходящего для женщин.

– Пожалуй. Женщины отличаются гибкостью и проворством.

Поппи удрученно улыбнулась:

– Недостаточным, чтобы ускользнуть от вас.

Одной этой репликой ей удалось мягко подшутить над ними обоими.

Они стояли друг к другу ближе, чем вначале, хотя как это получилось, Гарри не знал. От нее исходил восхитительный запах: нежной кожи, духов и мыла. При воспоминании, какими мягкими были ее губы, ему так сильно захотелось повторить мгновение, что Гарри с трудом удержался от поцелуя. Он с изумлением отметил, что у него участилось дыхание.