Соблазненные луной - стр. 13

– Так что мне делать во время разговора с Курагом? – спросил Рис.

– Просто покажись ему. Может, задом сверкни или бедром. Помнится, филейные части они вырезают из тел в первую очередь.

Рис задумчиво склонил голову.

– А точно его расстроит – видеть мясо, которое ему не по зубам?

– Это как маленькая пытка, и имей в виду – я это слово просто так не говорю. Худшее, что можно сделать гоблину, – это показать ему что-то желанное и не дать. Показать Курагу то, чего он дико жаждет, притом что он точно знает, что ничего не получит, – это его с ума сведет.

– Или разозлит настолько, что он откажется от переговоров, – заметил Холод.

– О нет, если мы доведем Курага до такой потери самоконтроля, он никуда не уйдет. Он признает, что мы побили его в этом раунде. На следующий раз он попытается найти что-то столь же отвлекающее для нас, но обиды не затаит. Гоблины любят равное состязание. Ему польстит, что мы дали себе труд включиться в эту игру.

– Не понимаю гоблинов, – сказал Холод.

– Тебе и не надо, – сказала я. – Мой отец позаботился, чтобы я их понимала.

Холод посмотрел на меня с выражением, которое я не смогла расшифровать.

– Принц Эссус растил тебя так, словно готовил к правлению, хотя знал, что наследник – Кел, а не ты. Если б у Кела появился хоть какой-то ребенок, королева никогда не дала бы тебе шанса.

– В этом ты прав.

– Почему, ты полагаешь, принц воспитывал тебя для трона, хотя знал, что тебе не придется его занять?

– Мой отец сам был вторым ребенком, и править ему не пришлось, но его отец тоже воспитывал его как будущего монарха. Наверное, он воспитывал меня тем единственным способом, какой был ему известен.

– Может быть, – сказал Холод. – А может, принц Эссус не утратил провидческих способностей в отличие от всех нас.

Я пожала плечами:

– Не знаю, и времени размышлять на эту тему у меня нет.

Дойл показался из коридора:

– Кураг выразил желание поговорить с тобой, Мередит, но особого удовольствия он не испытывает.

– Я этого и не ждала.

– Он боится твоих врагов, – сказал Холод.

– Значит, нас таких двое, – ответила я.

– Трое, – поправил Рис.

– Четверо, – откликнулся Дойл.

Холод качнул головой, волосы засияли новогодней канителью.

– Пятеро. Я боюсь за твою жизнь. Если за нами не будут стоять гоблины, сторонники Кела снова начнут атаки.

– Тогда мы пришли к согласию, – сказала я.

Дойл обвел нас взглядом:

– И на что мы согласились?

– Я изображаю закуску для царя гоблинов, – хмыкнул Рис.

Черные на черном брови Дойла взлетели чуть не под самые волосы.

– Я что-то пропустил?

– Рис поможет мне торговаться с Курагом, – объяснила я.

– Как? – спросил Дойл.

Рис спустил халат с бледного плеча, на миг обнажив маленький твердый сосок, и снова завернулся в халат, широко улыбнувшись.

Дойл поднял брови.

– Не пойми меня неверно, но до сих пор ты был камнем преткновения в наших отношениях с Курагом. Он говорил тебе сальности, когда ты был полностью одет, а ты пеной исходил от бешенства. Почему ты решил, что сумеешь… – Он пару мгновений подыскивал слова. – Почему ты думаешь, что сможешь сегодня противостоять подначкам Курага?

– Сегодня я сам намерен его дразнить. Мерри сказала, что Кураг похож на школьного задиру, и была права. Кроме того, если Мерри может это делать, то и я могу. – Ярость вдруг снова вспыхнула у него на лице, вытеснив всю иронию. – Хотя я с гораздо большим удовольствием перебил бы всех гоблинов, чем торговался с ними.