Собачелла - стр. 8

Я тогда достал из кармана отца перочинный нож и изрезал футбольный мяч, который он мне все-таки подарил. После этого мы с отцом месяц не разговаривали. Еще через два он снова уехал. История забылась, но отношения у нас так и не наладились. Каждый мой промах он воспринимал как личную обиду и считал, что я хочу ему насолить. Я же все пытался делать втихаря, чтобы он не узнал и мне лишний раз не досталось.

На этот раз я решил действовать через маму. Когда утром понедельника за отцом захлопнулась входная дверь, на цыпочках пробрался в ее комнату. Мама причесывалась.

– Мама, ты красивая, – начал я издалека сложный разговор.

– Ого! У меня чуть расческа не выпала, Андрюша. Нечасто такое от тебя можно услышать. Спасибо, сыночек, – улыбнулась она и попыталась меня поцеловать. Я ловко вывернулся.

– Самая красивая мама в мире. Самая-самая.

Тут я, видимо, перестарался. Мама как-то странно посмотрела на меня, отложила расческу и сказала:

– Та-а-ак. Рассказывай, сын! Что случилось?

– Да, ничего. Я что, просто так тебе этого сказать не могу?

Мама медленно покачала головой.

– Ну-у… вообще-то есть одно дело…

– Я жду.

– Собачелла.

– Что?

– Не что, а кто. Собачелла. Ну Клавдия Дмитриевна которая. Мы с ней друзья.

– Что? – снова удивленно спросила мама. Она резко поднялась и зашагала по комнате, зачем-то снова схватила расческу и принялась теребить ее в руках. Потом так же резко остановилась и посмотрела на меня: – Колганов Андрей Владимирович, что это еще за история?! Ты обещал! Обещал мне, обещал отцу, что никогда больше не будешь даже близко подходить к этой женщине! Она же ничему хорошему тебя не научит.

– Мам, она добрая, животных любит, – защищался я. – Что вы ее все так ненавидите?!

– Не твое дело, мал еще рассуждать.

– Мама, я кошку сбил…

– Какую кошку? – Мама насторожилась. Подошла ближе, взяла меня за подбородок и посмотрела прямо в глаза. – Какую кошку, Андрей?

– Бездомную. На велосипеде. А она спасла. Это ту, у которой котята. Я им за молоком ходил. Ну, помнишь?

Мама, видимо, помнила.

– А Собачелла… Клавдия Дмитриевна что? Знает, что это ты?

– Да.

– И никому не рассказала?

– Нет. Я же говорю, мы с ней друзья. Она хорошая очень.

– Хо-ро-шая, – произнесла мама по слогам. – Да. Не самая плохая. Тут я с тобой согласна.

– Мама, она меня в гости пригласила, на котят посмотреть. Можно я схожу? И помогать ей буду? У нее, кроме меня, нет друзей, мне кажется. А она одна там с собаками. И еще котята эти… Ты знаешь, они же кушать не могут. Она их из пипетки молоком кормит.

– Из пипетки?

– Да. Они маленькие. Двое уже глаза открыли.

– Ну если из пипетки… – Мама прижала меня к себе и вдруг серьезно так спросила: – А если я запрещу, ты же все равно пойдешь, да?

Я молчал. Но мама и так все знала.

– Пойдешь… И на котят посмотреть, и за молоком, и к собакам. Говорила же я отцу, давай зверюшку заведем, ребенку надо, а он… – Она будто забыла обо мне и разговаривала сама с собой. – Вот это история…

Она устало опустилась на стул и взяла мою руку:

– Давай тогда так, Андрей. Помогай. Животным помогать – хорошее дело, а уж людям тем более. Только чтобы отец не знал. Не надо ему. На то свои причины есть. Когда-нибудь сам узнаешь.

Какие могут быть причины?! Я даже не стал вслушиваться в эти слова, меня они не волновали. Главное, мама была со мной заодно! Теперь можно ходить к Собачелле не скрываясь. Целых три месяца, пока отец в отъезде. Что произойдет потом, меня тогда мало заботило. Три месяца казались чуть ли не целой вечностью.