Собачье танго - стр. 4
– Очень ладная собачка испанской породы. – Я уместно процитировала Тургенева.
– Как Муму? – Зяма тоже продемонстрировал, что читал вечную классику.
Мы, Кузнецовы, интеллигентное семейство. У нас даже свой собственный писатель имеется!
– Но-но! Почему сразу Муму? – заволновалась Трошкина, решив, что ее найденышу прочат печальную судьбу знаменитого литературного песика. – Я не дам моего Гусю в обиду!
– Боже, она уже дала ему имя! – Зяма закатил глаза.
Я сокрушенно вздохнула. Мы все понимали, что именно это означает: Алка взяла песика в семью.
– А ты не забыла, что через… – Зяма посмотрел на свой швейцарский хронометр – он и джинсы, спешно натянутые перед спонтанным забегом в отчий дом за книжечками, по-прежнему составляли весь скудный наряд братца. – Через три с половиной часа мы улетаем в Стамбул? Без Гуси, потому что у него нет билета!
– Конечно же, я не забыла про Стамбул. – Трошкина вынула свои задние лапки из балеток и засеменила в кухню, с натугой удерживая песика на весу и подметая пол его хвостом. – Именно поэтому я дала ему турецкое имя! Гуся – это уменьшительно-ласкательное, полностью он у нас Гуссейн…
– Ибн Хоттаб, – произнес Зяма с отчетливо ругательной интонацией, после чего тоже заспешил в кухню.
Он обогнал Алку, открыл холодильник, и они втроем, включая Гусю, задумчиво уставились в пустое нутро холодильного агрегата.
– У нас нет ни молока, ни мяса, – обозрев зимние просторы, огорчилась Алка.
– Конечно, мы же решили не оставлять в холодильнике скоропортящиеся продукты и выключить его на время нашего отсутствия, – припомнил Зяма.
– Гусю надо срочно пристроить в добрые руки, – постановила Трошкина и посмотрела на меня.
– У меня злые! – заявила я и спрятала свои руки за спину.
– Я брошу клич на Фейсбуке! – объявила Алка и порысила в комнату, продолжая прижимать к животу радостно скалящегося песика. – Не бойся, Гуся! Сейчас мы найдем тебе новый дом и доброго хозяина, который любит животных. Может, у него уже даже будут собаки…
– Ну да, ну да, – покивала я с легким скепсисом.
И напела:
– Жили у бабуси три веселых Гуси…
– Что? Повтори! – Зяма мягко закрыл холодильник и уставился на меня.
– Жили у бабуси три веселых Гуси, – повторила я. – Один серый, другой белый, третий полосатый, как-то так…
– Дюха, ты гений! – просияв, объявил братец и побежал за женой. – Алка, стоп! Отставить клич на Фейсбуке, у меня есть идея!
– Я уверена, что она гениальная! – В голосе Трошкиной слились в экстазе похвальная преданность и беспардонная лесть.
Ну идеальная супруга!
– Мы коварно подбросим Гусю в фамильное гнездо! – выдал Зяма.
– В наше фамильное гнездо? – уточнила я, потому что мало ли, вдруг этот любитель халатов и чувяков по восточной традиции взял себе еще пяток жен, просто гнездятся они на какой-то другой жилплощади.
Хотя я на месте Зямы поостереглась бы подбрасывать Алке такую «гениальную» идею. Трошкина – она только с виду и в мирное время нежный ландыш. В условиях, приближенных к боевым, моя подруга с легкостью завалит пару Терминаторов.
– Конечно, в наше! – Зяма расплылся в злорадной улыбке.
– Ну, нет! Я протестую! – Мне эта идея не понравилась. – Напоминаю: руки у меня злые, а память дырявая, так что я не смогу обеспечить вашему Гусе регулярную кормежку и прогулки по расписанию. Да я его вообще потеряю!