Сны Ocimum Basilicum - стр. 36
Часто эти квартиры становятся сценой для её сновидений, и там они подобны огромным зачарованным лабиринтам, маленькие особняки разрастаются до размеров дворцов, убранство в них так красиво, что даже в бесплотном мире сна дыхание перехватывает, и Рейхан бродит по ним, стараясь запомнить каждую деталь, каждый блёклый изысканный цвет.
В этот раз она ищет зеркало, которое, возможно, снова покажет… Не то чтобы ей так уж важно было снова увидеть обезличенного персонажа из прошлого сна (вдобавок имевшего, судя по всему, нездоровое пристрастие к курению – Рейхан повидала людей, евших во сне, но вот дымящих сигаретами она ещё не встречала). Просто ей не очень-то нравится, когда что-то, от неё не зависящее, вмешивается и обрывает знакомство в самом начале. Только сама Рейхан может решать, когда прерваться знакомству.
Зеркала она не находит, к тому же все статисты из её сна куда-то исчезают, оставляя её в полном одиночестве, и нет ничего страшнее этого, даже несмотря на то, что Рейхан знает: они – всего лишь манекены, они ничем не смогут ей помочь, да и что может случиться с ней внутри её собственной головы… или нет? Когда она, поддавшись нарастающему чувству паники, уже почти решает смириться и выйти из сновидения, проснуться, выпить стакан воды с лимоном и обо всём забыть, спиной она вдруг чувствует умиротворяющее тепло, и оно обещает ей безопасность. Повернувшись лицом к источнику этого тепла, Рейхан с облегчением, близким к экзальтации, узнаёт человека из зеркала. Она решает не растрачивать энергию на риторику, а вместо этого разглядеть его получше. Крепко потерев ладони друг о друга, чтобы усилить концентрацию, она направляет всё своё внимание на его лицо. Оно показалось бы ей красивым, если бы не по-детски наивное выражение глаз. «Такого человека, должно быть, легко обмануть, и он никогда не учится на своих ошибках», – выносит вердикт Рейхан. Изящно очерченные губы – нижняя глубоко рассечена посередине, словно персик.
– Я тебя нашёл, – довольным тоном произносит вдруг незнакомец. Голос низкий, некогда бархатный, но бархат протёрся от курения.
«Да кто дал тебе право открывать рот?» – мысленно возмущается Рейхан, а вслух говорит:
– А ты меня искал?
– Наверное. Я искал что-то, увидел тебя, и мне стало легче. Должно быть, я искал тебя?
Этот вопрос заставляет Рейхан задуматься. Что, если вовсе не она ему нужна и он, проговорив с ней минуту, сообразит это, да и отправится на поиски кого-то другого? До чего же глупо она тогда будет выглядеть!
– Как ты здесь оказался?
– Просто открыл одну дверь в доме у друга. Она была спрятана за шкафом, но я всё-таки протиснулся. Не знаю, зачем. Не думал, что это здание такое большое, снаружи оно было совсем не таким…
«Он и не подозревает, что спит», – думает Рейхан.
– Знаешь, мы уже встречались… однажды, – сказать «прошлой ночью» Рейхан как-то не осмеливается.
– Я помню! Ты посвящала меня в рыцари!
– Неужели? – Рейхан смущена; она словно обманывает ребёнка, никак не опровергая его веру в существование Деда Мороза или монстра под кроватью.
– Корона венчала твою голову! И ты была в этом же самом платье!
Рейхан в замешательстве оглядывает себя – во сне она никогда не обращает внимания на свою одежду, иногда ей кажется, что она вообще ходит голая, ведь это неважно. Выясняется, что она действительно облачена в белое платье средневекового покроя, подол, ворот и рукава искусно расшиты золотой нитью. «Как я, наверное, роскошно выгляжу», – думает она, но, к сожалению, эта самодовольная мысль усыпляет её внимание, развеивает силу её воли, и она, словно ловец жемчуга, забывший взять с собой камень, летит вверх, выталкиваемая неумолимой водой.