Сны о красном мире - стр. 16

Подскакивая на колдобинах и разбрызгивая грязные лужи, автомобиль помчался по боковой улице.

Кирпичная стена, перегородившая дорогу, появилась в одно мгновение, словно материализовавшись из воздуха. Дико взвыли тормозящие шины, автомобиль занесло, развернуло, и он со всего размаха врезался в стену дома правой стороной.

Девушка закричала и задохнулась, безуспешно пытаясь схватить ртом неподдающийся воздух. Сотни миллионов тончайших ледяных игл пронзили все тело. В голове что-то взорвалось, и нестерпимая, обжигающая волна затопила мозг. Глаза застлала красная пелена, а на губах и во рту девушка почувствовала солоноватый вкус крови. Последнее, что видела Милена перед тем, как потерять сознание, была тающая и расползающаяся во все стороны, как густой туман, стена.

Было тепло и пахло солью и камнем, нагретым на солнце. Ветер гладил лицо, оставляя на губах горько-соленый привкус. Девушка сидела на краю обрыва и, обняв колени, задумчиво смотрела на перекатывающиеся волны. Они отчаянно бились горбатыми спинами об острые зубья скал, ранясь и рассыпая мириады сверкающих на солнце брызг. Носящиеся в небесной лазури чайки кричали так, словно были голосами умирающих под обрывом волн.

В мыслях все еще жили тени загадочного видения, которое пришло незадолго до того, как она очнулась и с удивлением обнаружила, что лежит на земле, недалеко от обрыва, неизвестно где. Привиделось, будто она стоит на вершине исполинской горы, озаряемой призрачным фиолетовым светом лунного диска, такого огромного, что, казалось, он вот-вот сорвется и рухнет на голову, а далеко внизу, скрывая подножие горы, клубится густой красный туман. Но не меньше, чем непонятный сон, беспокоило то, что она почему-то оказалась у моря. Огляделась – трава, камни, кусты, вдалеке какие-то деревья, скалы. Она не могла точно сказать, где ей следует быть, но внутренний голос подсказывал, что не здесь. Тот же голос уверял, что произошло что-то, совершенно не укладывающееся в рамки ее обычной жизни и в чем эта «обычная жизнь» заключается и… Имя…

Память представляла собой пустое пространство до того момента, как она открыла глаза и обнаружила, что лежит на брошенном на землю бордовом плаще из мягкого бархата, ноги обуты в некое подобие греческих сандалий, а сама она одета в длинное платье нежно-розового цвета, стянутое под грудью серебристой тесьмой. Из той же тесьмы, только потоньше, были бретели платья и шнуровка сандалий. Одежда казалась незнакомой, не той. Тело ясно давало понять, что привыкло к другому.

Девушка встала, подняла плащ, стряхнула приставшие травинки и песок, набросила его на плечи и снова посмотрела на море. На мгновение показалось, что вода превратилась в вишневый сироп, а горизонт затянуло тяжелыми облаками, густо присыпанными багровым пеплом. Моргнула, и морок исчез, зато неизвестно откуда возник голос. Он звучал прямо в голове, в той самой пустоте, в которую канула большая часть памяти. Голос был мужской и говорил что-то совершенно непонятное, рождающее где-то глубоко внутри смутное беспокойство.

«Otoar terra, ghaurei amei… Veita mayrann… Meliya Staele Al’doar… Veita mayrann… Meliya, essaatrolloasmerrei…»

«Милия?»

Это было слишком похоже на имя, чтобы им не быть. Девушка несколько раз произнесла его про себя и вслух. Было в нем что-то знакомое. Странное чувство: она не ощущала имя