Сны на ветру, или Плотоядное вино - стр. 40

– Каким молодожёнам? – с интересом спросил тракторист.

– Дык, сегодня вечером у нас свадьба, Зося замуж выходит.

– Это Зоська-хромоножка, что ли?

– Она.

– Дела, а я и не слышал.

– Да никто не слышал, сегодня после обеда только решили.

– Хм, Фёдор.

– Что Фёдор?

– Имя моё, а тебя, малохольный, как зовут?

– Александр, как Македонского.

– Это как вратаря сборной?

– Почти, так что, поможешь?

– Георгию Илларионовичу завсегда, – он поднялся и полез в кабину трактора. – Ты давай мостись на приступке, ко мне не лезь, отмывай потом после тебя машину.

Тарабаркин залез на приступку рядом с дверью, схватился за поручни, прикрикнув «Вперёд!», и трактор, вздрогнув мощным телом, повернулся в сторону речки, мерно двинулся, перебрался через неё и направился на край огорода. Там они быстро сняли звено забора, растянули тяжёлые тросы, зацепили за торчащий столб и под команды Тарабаркина трактор взревел, напряжённо подрывая под собой землю. Столб не двигался, даже такая мощь не могла его выдернуть. Санька уже отчаялся, но тут столб вздрогнул и пошёл, за ним в движение пришёл огород. Громадная площадь, почти две трети посадок стали подниматься, двигаясь за трактором. Тарабаркин закричал, но Фёдор, почувствовав, что столб поддался, прибавил оборотов и не слышал его. Он остановился через метров пятнадцать, а когда повернулся, то обомлел. За трактором высилась громада какого-то железного сооружения, сверху которого торчала злополучная труба. Тракторист вылез, посмотрел на всё это безобразие и тихо выругался. Тарабаркин подбежал к нему и от нервного возбуждения застрочил слова с такой скоростью, что его трудно было понять.

– Помолчи малость, – Фёдор залез в трактор и заглушил его.

В это время к ним подбежали Шансин с Драперовичем и Видленом.

– Вы что тут натворили? – озираясь по сторонам, спросил растерянный художник.

– На айсберг похож, – пожал плечами Тарабаркин.

– Да, только на спине айсберга не пингвины, а огород с картошкой, – добавил Шансин.

– За что нам Георгий Илларионович спасибо не скажет, – Фёдор обречённо сел на трек.

– Мы представим это как подарок молодожёнам, так сказать айсберг им в дорогу, – Санька лихорадочно хорохорился, пытаясь успокоиться.

– Неплохая идея, айсберг в ключе постмодернизма, нужно ещё трубу выкрасить в радужные цвета и дать ему имя пипидастр, – щурился Драперович, оценивая сколько краски уйдёт на трубу.

– А за пипидастр полковник точно отправит на вечную губу, – рассматривая рождённую конструкцию в огороде, заметил Костя.

– Ничего вы не понимаете в искусстве, а пипидастр это веник, такой формы, как султан на кивере у гусара.

– А всё-таки, что это за конструкция?

– Похоже на топливный резервуар, – тяжело вздохнул Фёдор, – раньше тут военная часть была со своей нефтебазой.

– Пережитки прошлого нас не оставляют в покое, – прорезался голос у старика Цитатника. – Можно сказать, что наши поезда, самые поездатые в мире.

– Вон едет сельсоветовский уазик, думаю, с ними полковник, так что приготовились к принятию порции, там поймёте чего и объясните ему про пережитки, поезда, пипидастр и вечную молодость, – Шансин кивнул в сторону пылившей по дороге машины.

– А можно его в зад затолкать? Так, аккуратненько, – испугался Тарабаркин.

– Если только в твой, – меланхолично предложил Фёдор.