Сноха - стр. 48
Анечка глядит на меня встревоженно и бормочет чуть слышно.
- Ольга Николаевна, вас Вадим Петрович вызывает.
«Нашел, блин, девочку по вызову, - ворчу я и, подавив тяжелый вздох, поднимаюсь на третий этаж.
Бледный и осунувшийся Косогоров лежит на высоких подушках и повторяет еле слышно «как же меня угораздило?». В его руку уже воткнули капельницу и, вероятно, выдали снадобье посильнее уксусной растирки. Но откуда мне было знать! Я вообще-то в этом доме гостья…
«Ну, не только, - хмыкает моя совесть. – Гостьи не шарахаются по чужим спальням. Не валяются в обнимку с хозяином дома.
- Оля, - бурчит Косогоров, и я вижу, как на его губах появляется легкая улыбка. – Спасибо тебе. Спасла меня.
- На здоровье, - лепечу я, не в силах поверить, что великий Вадим Петрович снизошел до благодарности.
- Ольга Николаевна, - уважительно бубнит Егорцев. – Я так понял, что в этом доме вы - единственный совершеннолетний член семьи Вадима Петровича. Поэтому мне нужно объяснить вам основные принципы лечения вашего родственника.
- Зачем? – непонимающе пожимаю плечами я. - Вадим Петрович в сознании. И сам прекрасно сможет все проконтролировать. Да еще и назначения сделает.
Косогоров прикрывает веки, будто от яркого света. И мне не понять, то ли я его снова разозлила, то ли, наоборот, сыграла за его команду.
Егорцев кивает на дверь. Дескать «Выйдем!». И я замечаю, как с коротким кивком колышутся пухлые щеки и двойной подбородок.
«Наверное, они ровесники, - думаю я, выходя в холл. – Вот только Васька выглядит как старший брат или папа Косогорова. Это же надо так себя запустить. А еще доктор называется».
- Ольга Николаевна, - заявляет Василий официально. – Если вы не сможете принять участие в судьбе Вадима Петровича, я буду вынужден забрать его в клинику.
«И там его снова накормят гадким супом», - мысленно хмыкаю я.
- Утром приедет терапевт. Да и медсестру я вызову. Но должен кто-то координировать действия медперсонала. А кроме вас некому. Галину я вызвать не смогу. Вадим категорически против.
- А другие родственники? – блею я, заранее зная ответ.
- Вадим Петрович по сути очень одинокий человек, - со вздохом сообщает мне Егорцев. Помогите поднять его на ноги.
- Конечно, - шепчу я и понимаю, что при любом раскладе не оставила бы Вадима.
- Надеюсь, мы поняли друг друга, - кивает Егорцев и быстро спускается вниз. А я возвращаюсь в спальню к Косогорову и, наклонившись над больным, осторожно прикасаюсь к его лбу. Жар спал, и на лице даже румянец появился.
- Не уходи, - просит меня Вадим чуть слышно. – Посиди со мной.
- Гляну на Роберта и Бимку и вернусь, - шепчу я, невольно проводя ладонью по щеке Косогорова. – Но вам лучше подремать, Вадим Петрович.
- Возвращайся быстрее, - шепчет он, не принимая возражений. И я как дурочка срываюсь с места и несусь вниз к сыну. Роберт спит как ни в чем не бывало.
«Посижу с Вадимом немножко и вернусь», - думаю я и вновь взлетаю по лестнице в личные апартаменты Косогорова. Он, казалось, дремлет, но стоит мне ступить в комнату, как Вадим открывает глаза, а на бледном изможденном лице снова появляется слабая улыбка.
- Полежи со мной, кукленок, - просит он, откидывая в сторону покрывало. – Погрей меня, пожалуйста!
Удивительно, но меня дважды просить не надо. Юркнув в кровать, я прижимаюсь к горячему телу Вадима и снова утыкаюсь лицом ему в грудь. Чувствую, как слабая рука скользит по моим волосам, и вновь слышу над ухом хриплый шепот.