Снежный человек - стр. 6
С непроницаемым, чисто индейским лицом, я отчетливо произнес:
– Тощий Ботан уже дал ответ! Я. Еду. На каникулы. К родителям. Я сказал! Хау!
5.
Придя утром в чувство, я к своему великому удивлению обнаружил, что нахожусь в салоне летящего неведомо куда авиалайнера. Сижу в кресле у иллюминатора, одетый в чужую, украшенную в избытке крупными пуговицами и прочей фурнитурой, кожаную куртку. Хорошо еще, что держу на коленях именно свою спортивную сумку. А в кресле рядом развалился Вася. Потягивал из полторашки минеральную воду и загадочно щурился.
– Почему я здесь? – кое-как, да то не с первой попытки, только и смог вымолвить я.
– О, Димон, да ты никак воскрес? – повернув голову в мою сторону, сказал Раскосых. – Что ж, это хорошо! А то я переживать уже почти начал…
– Это самое… Как я сюда попал? – еле-еле хватило у меня сил еще на пару вопросов. – Почему я проснулся не в общаге на своем диване? Ну, или хотя бы на полу. Блин, ничего не помню…
– Как попал? Да, в принципе, как обычно… Со мной приехал в аэропорт, я показал билеты и нас пустили в самолет. Вот летим теперь… – лениво ответил Вася и в очередной раз приложился к полторашке. Затем, не дожидаясь от меня очередного вымученного вопроса, соизволил прояснить ситуацию:
– Наклюкались мы вчера. М-да… Правда, не без пользы для науки: после второй бутылки ты, Тощий Ботан, согласился таки лететь со мной на поиски снежного человека. И принялся с пьяной дотошностью выяснять подробности дела. Больше всего тебя, Димон, взволновало, почему мы должны опрашивать потенциальных свидетелей, записывая все карандашом в тетрадку, когда у нас есть смартфоны. Я ответил тебе, что иначе нельзя: люди подумают, что мы вычисляем браконьеров, а потом пойдем сдавать их полицию за бабки. Ведь истинные ученые в представлении провинциалов всегда ходят с записными книжками. Или же с трехногими фиговинами, которые везде таскают за собой геологи… А так как браконьеры в наших краях все поголовно, то избиения нам будет не миновать. Я, конечно, дам отпор хулиганам. Возьму, ну, хоть тебя, дрища, за ноги и пойду делать улицы да переулочки… Но так-то от удара сзади по голове колотом – эта такая дубина, чтобы шишки с кедра сбивать – я тоже не застрахован. Поэтому – никаких съемок на камеру смартфона. Все, что услышишь – чиркаешь карандашиком в книжечку…
Я схватился за гудящую после вчерашнего голову, пытаясь собраться с мыслями: ничего из сказанного Васей я не помнил. И этот прискорбный факт вызвал у меня нешуточную тревогу. Да что там тревогу: перепугался я до дрожи в коленках. Однако еще была надежда на то, что узнав от здоровяка дальнейший ход событий, память ко мне все-таки вернется. Собрав волю в кулак, я, насколько сумел твердо, сказал:
– Продолжай, Могучий Бизон…
Но, прежде чем вернуться к повествованию, бывалый индеец протянул мне большую пачку таблеток и налил в стаканчик минералки. Вроде бы искренне соболезнуя моему плачевному состоянию, Вася негромко сказал:
– Полечись-ка для начала, горемыка… Это я в аэропорте купил. Твои-то таблеточки в джинсовке остались, которую ты в нашей комнате за ненадобностью бросил. Ладно, хоть твои паспорт, смартфон, карточки и деньги, какие были, я предусмотрительно сообразил из карманов изъять. А в карманах этой кожанки таблеточку от головы ты вряд ли, Димон, найдешь…